50 / 140
— Возвращайтесь скорее! — крикнула она. Но ее
никто уже не слышал.
Они шли рука об руку, во всю ширину улицы и пели.
— Что за чудесная девушка, эта Муза! — призна
вался Большой Нине захмелевший Вирьялов.
Она охлаждала его пыл:
-— Не хвали, коли не знаешь, Левен. Не все то золо
то, что блестит.
— Но я, честное слово, не вижу в ней ничего пло
хого.
— Трещина в колоколе не заметна, пока в него не
ударишь.
Вирьялов нервничал:
— Посмотрим, кто из нас прав.— Он отошел к Музе.
Рядом с Соловьевой появилась Саламби.
— Почему Леон так часто приезжает в город? —
спросила она ее.
— Он у нас в поэты метит,— со смешком ответила
Соловьева.— Привозит в редакцию свои стихи, да что-
то не печатают их. Должно быть, не очень-то клеится
у него это дело.
— Он дружит с Салановым?
— Дружит? Как топор с поленом.
Погода немного смягчилась. Падал крупный снег.
Многоцветными огнями сияла елка на пустынной площа
ди— ведь было уже далеко за полночь,— но в репро
дукторах все еще гремела танцевальная музыка...
*
После Нового года наступила пора экзаменов. Студен
там некогда было, как говорится, передохнуть. А Казаков
сказал: «Некогда почесать затылок».
Как-то Саламби сидела одна в комнате и зубрила
конспекты.
— Салам, Анна-Ванна! — услышала она голос М у
зы. И вслед за ним — Анны Ивановны:
— Свекровушка добрая будет у тебя, аккурат к ужину
пришла. Жареной картошкой сегодня угощу.
Муза обняла Саламби и, как всегда, подошла к зер
калу.
— К а к у тебя с экзаменами? Сдала? — спросила
Саламби.
48