46 / 140
— Разве Муза играет? — спросила Саламби.
— Нет, она еще не научилась. Наверное, кто-нибудь
другой. А пианино «папенька» приобрел для нее.
Нина громче забарабанила по двери. И тогда коло
кольчиком зазвенел голос Музы. Широко улыбаясь, она
открыла дверь.
— Ой, девочки! Знаете что: у меня чудесный музы
кант, маэстро! У нас сегодня дома никого, все ушли в
гости,— прошептала Муза. Затем она помогла подру
гам раздеться, подвела их к зеркалу, чтобы они приче
сались, надушила дорогими духами и пригласила в свою
просторную, светлую комнату.
Как только они вошли, музыка оборвалась. Двое
парней в кителях без погон, сидевшие у пианино, вско
чили, точно по команде.
— Познакомьтесь — Саламби, Нина,— сказала М у
за.— Девушки, вы Саланова знаете. А это наш дорогой
гость — Анатолий Алмазов, студент Казанской консер
ватории.
Саламби вздрогнула. Она ждала этой встречи, но не
думала, что встреча произойдет сейчас, здесь. Алмазов
крепко пожал ее руку.
— Анатолий, сыграй что-нибудь чувствительное,—
попросила Муза.— Люблю Чайковского.
Ее глаза, похожие на лепестки цветущего льна, за
блестели, на щеках обозначились ямочки. Голубое
платье, сшитое по последней моде, плотно облегало ее
стан. За спиной, как две длинные косы, болтались кон
цы белого шарфа.
Алмазов с улыбкой кивнул ей и заиграл «Сентимен
тальный вальс».
Как и Саланов, он был среднего роста, смуглолиц.
В его свободных, легких движениях чувствовалась скры
тая сила. Когда он кивал головой в такт музыке, длин
ные пряди его темнорусых волос спадали на широкий
лоб и закрывали глаза. У Алмазова был энергичный
подбородок, меж бровей пролегла глубокая складка,
отчего его лицо постоянно казалось не то задумчивым,
не то сердитым.
Вот умолкли последние аккорды. Первой зааплоди
ровала Муза:
— Браво, браво!,
44