84 / 216
Будет, будет, Нинук... Успокойся, дочка. С этим,— он кивнул
наверх,— шутить нечего...
Старик вынул из кармана ножик, кряхтя взобрался на пенек,
дотянулся до петли, обрезал ее и, скомкав, как ненужную ве
тошь, бросил в кустарник.
-— Не качайся тут перед глазами. А то, кто пойдет, увидит
ненароком. Ну, айда, девонька. Нечего тут ночью бродить. Идем
идем, а то застудишься еще. Бон какие хмары нависли...
Он подтолкнул девушку к тропинке и сам пошел следом, шур
ша палкой по сухой пожухлой листве. Нина шла, тяжело пере
ставляя ноги, шла, как завороженная или окаменевшая, ниче
го не видя вокруг.
— Будто чуяло сердце беду сегодня...— говорил дед.— Так и
ноет, так и ноет... Уж дойка вечерняя, а тебя все нет и нет. Дай,
думаю, навстречу пойду. Может, прихватило где... В таком поло
жении немудрено... Д а -a, вышел, жду себе... Постоял, постоял
на опушке, послушал, как ветер свищет в лесу, да замерз, домой
повернул. А сердце не на месте... Куда, думаю, подеваться мог
ла? А ты вон что удумала! Нехорошо это, дочка...— осуждающе
покачал он головой.— Грех!
Нина молчала, ее била мелкая дрожь, и слова старика почти
не доходили до нее.
— Эх, дочка, радоваться тебе надо, а ты вон что... Другие-
то по больницам да по знахаркам бегают, лекарства разные да
травы пьют, лишь бы ребятенка заиметь, ан нет, не сподобятся
никак... А тебе бог радость послал, чего ж ты в могилку загнать
себя хотела? Эх, вы, бедолаги...— Голос его потеплел, оттаял.—
Ну, идем, идем, попьешь молочка парного, отогреешься. Ишь,
дрожишь, как былинка. Не бойся подружек-то, небось по домам
уже разбежались. Посидим вдвоем на ферме, покалякаем. А не
то поспишь...
Когда подошли почти к самому дому, Нина пригладила воло
сы, отряхнула пальто.
— Д ед Мигусь...— умоляюще глянула она затуманенными
глазами на старика.— Ты... это... Ну, не рассказывай никому...
Дед понимающе закивал:
— Не скажу, не скажу, дочка, не бойся. Д ед Мигусь умеет
язык за зубами держать. Только и ты... не выдумывай больше
такого... Эх, мне бы годы ваши! А то пенек старый, на погост
пора, а вот живу и жить хочу, Нинок! А уж тебе-то сам бог ве
лел. Мамой скоро станешь. Не нарадуешься. Помянешь еще
мои слова...
Нина вздохнула, вытерла мокрые от слез глаза...
— Ну, идем, идем, а то в самом деле простудишься...
в
С утра пошел сначала мелкий, а потом крупный,
мохнатый снег. Белые звездочки сплошной стеной неслись к зем
ле и ложились холстом на окрестные дали, на крыши и де
80