28 / 392
— А коли не боишься — поспи еще часок.
Где-то недалеко от землянки разорвался тяжелый
снаряд. Стены задрожали, с потолка посыпалась
земля.
— Шалишь, брат. Рыло коротко, до нас не добе
решься,— погрозил Федор Иванович, на минуту пре
рвав работу.
Старик шутил. Делал это он для Ванюшки, чтобы
тот не боялся и не волновался. Ванюшка показывал
вид, что не замечает наивной хитрости фельдшера.
Бой длился больше часа. В дверь землянки загля
нул узенький луч солнца. Ванюшка очень жалел, что
не может быть сейчас вместе с партизанами. Вот Фе
дор Иванович, этот милый старичок, шутит, улыба
ется, чтобы он, Ванюшка, не боялся... Но у него, толь
ко чудом вырвавшегося из лап смерти, нет страха.
Дали бы ему автомат, он пошел бы впереди других,
чтобы бить и бить без конца этих зверей, сравнявших
с землей его родную Дубовку, убивших его родных...
Кажется, ничего, жизни своей не пощадил, только бы
отомстить за них!.. И это было не проявление детского
задора, а мысли человека, возмужавшего в одну мину
ту перед лицом смерти...
За дверью крикнули:
— Федор Иванович, принимай раненых!
Спокойно перематывавший бинты, фельдшер встре
пенулся и быстро вышел из землянки.
— Сюда, сюда вот,— распоряжался он, входя об
ратно.— Кладите осторожно.
Двое партизан внесли на носилках молодого, куд
рявого парня. Ванюшка сразу узнал его. Это был ор
динарец командира отряда, приходивший вчера в
санитарную землянку за дядей Семеном. Он был без
сознания, лишь изредка тихо стонал.
Федор Иванович молча начал обрабатывать раны.
И только после того, как с помощью тех же партизан
уложил раненого на нары, сказал:
— Да-а... Уж очень сильно его...
— Во время контратаки,— как бы оправдываясь,
начал рассказывать молодой, с черным пушком над
верхней губой, партизан.— Вплотную сошлись. Гля
жу — из-за дерева фриц в Петьку целится. Я — к фри
цу, но... не успел... Выстрелил тот...
14