31 / 392
в лучшее будущее, то зачем нам воевать? Зачем бы
тогда переносили такие невзгоды, страдания? Именно
вера в будущее и помогает нам переносить все это,
она же ведет нас на смертельный бой с врагом...
Учительница продолжала1 говорить, а Ванюшка
слушал ее и думал: «Как правильно она говорит!»
Вот о том же самом, только, может быть, не такими
словами, говорил, приходя в Дубовку, дядя Семен;
эти же слова он слышал от хмурого кузнеца Ивана
Смелова, да и сам он думает об этом...
— Да ты осторожнее! — послышалось вдруг у вхо
да в землянку.
— Я и так осторожно...
— Спускайся...
Федор Иванович по обыкновению хотел выбежать
из землянки, но выход загородили два рослых парти
зана с носилками.
— Сюда, сюда! — указал Федор Иванович на ши
рокую скамейку.
Партизаны бережно опустили ношу. На раненом
была изорвана одежда, голова и лицо забинтованы.
Он не стонал и не подавал никаких признаков жизни.
— Кто? — (спросил Федор Иванович.
— Наш, дубовский.
— Чей?
— Наш,.,— повторил партизан.— Дубовский.
— Ну, слышал, что дубовский, а чей, спрашиваю?
Партизан молчал.
— Что у тебя язык отвалится, если скажешь? —
обиделся фельдшер.
— Отвалится, Федор Иванович,— дрогнул голос
партизана.
Федор Иванович начал разматывать окровавлен
ные бинты. Партизаны, Ванюшка и учительница смот
рели, затаив дыхание. Вот фельдшер снял последний
слой марли, и все увидели безжизненное, до мелочей
знакомое лицо начальника штаба...
7
Жалко было каждого человека, которого убивали
или ранили. Но Семена Коробова в лагере жалели осо
бенно.
27