195 / 392
— Все...
Девушка быстро взбежала на крыльцо, вошла в
дом.
— А кто это? — тихо спросил Пауль.
Илле рассказал.
— Бойкая девушка,— одобрил Пауль.— Наверное,
хорошо учит.
— Мы ее больше всех любим.
— Хорошо, хорошо.
Пауль вышел на улицу. Илле, взяв лопату, подо
брал мерзлый мусор вокруг хлева, затем почистил мет
лой ноги и вошел в избу. Здесь он сразу же увидел
сидевших за столом Марине и Юули. Они внимательно
рассматривали рисунки в старом букваре. У Марине
волосы были черные, как смоль, у Юули — светлые и
мягкие, как пух цыпленка. Иллю они, видимо, не за
метили. Марине, указывая пальцем, говорила:
— Вот это — стол. Вот это — стул. Это — книга...
Это — бумага. Вот это — лубашка. Ботинки. Сапоги.
Илле, глядя на них, улыбнулся.
— Мы только что поговорили о том, что их надо
обучить языку, а наша Марине уже приступила к делу!
Затем подошел к ним и, посмеиваясь, спросил сест
ренку:
— Никак, ты учительницей стала? Сама придума
ла или мать велела?
Марине посмотрела на него с некоторым удивле
нием.
— Она по-чувашски ничего не знает... А нам же
надо лазговаливать длуг с длугом...
— Давай, учи, учи. Хорошо будет!
— И ты Яна учи, он ведь тоже ничего не знает,—
посоветовала Марине.
— И я буду учить, погоди вот...
Илле направился в переднюю. Там сидела его мать,
Рина Петровна, Антонина Клементьевна и Амалия.
Больная девочка спала.
— Об этом мы сегодня уже говорили на педсове
те,— сказала Рина Петровна, продолжая начатый ра
нее разговор.— Решили создать из эвакуированных де
тей отдельные группы, поэтому я сейчас хожу по до
мам и записываю...
— Как вы все же хотите обучать их, если они не
191