140 / 230
недолго. Перед смертью он позвал
зятя и отдал ему двенадцать ключей.
Одиннадцать из них блестели, как на
чищенные, видно, все время были в
ходу, а двенадцатый совсем заржа
вел.
— Этими одиннадцатью ключами,
зятек,
ты
можешь пользоваться,
сколько тебе угодно,— сказал Мамал-
дыку Арсюри,— а двенадцатым ни я,
ни мой отец, ни мой дед ничего не
открывали, и ты тоже не открывай.
С этим и помер тестюшка.
Мамалдык взял ключи и начал об
ходить оставшиеся ему в наследство
амбары и подвалы. Открыл один ам
бар — в нем доверху пшеница насы
пана, открыл другой — бочки мяса
впрок насолены. В подвалах тоже че
го только не было: и оружие всякое,
и конская сбруя, и меха всех зверей.
Дошел Мамалдык до одиннадцато
го подвала, открыл, а он полон чело
веческими головами. Закрыл тут же,
а про себя думает: «А что же в две
надцатом? И почему мой тесть не
велел его открывать? Что если хоть
одним глазком заглянуть?» Приот
крыл он дверь двенадцатого подвала,
заглянул в него и ахнул: там сидел
Вэресэлень — Змей, самый страшный
из всех злых духов, про какие толь
ко приходилось Мамалдыку слышать
от своих родителей. Вэресэлень мо
жет пристать к человеку как болезнь.
Для него ничего не стоит через тру
бу явиться к одинокой женщине в об
разе мужчины и улечься с ней в пос
тель. Он может вместе с молнией по
пасть в дом к одинокому мужчине в
образе женщины. Он может все...
И как только Мамалдык увидел сей
час огнедышащую пасть Змея, его
сразу же обуял великий страх. З а
быв про все на свете, он побежал в
дом. Но открывает он дверь и ви
дит — Змей уже сидит в доме, об
нявшись с его женой.
— Спасибо,
Мамалдык-тус, что
освободил меня, —говорит Змей.—
З а это я тебя не трону, уходи подоб
ру-поздорову на все четыре стороны.
До слез обидно Мамалдыку: из
собственного дома выгоняют, а толь
ко что поделаешь, со Змеем спорить
не будешь, надо уходить.
Пошел он куда глаза глядят. Идет,
а сам все думает, как бы со злым
Змеем счеты свести, как бы его одо
леть. И тут он вспомнил про своих
зятьев. Взял он волосок, чешуйку, пе
ро и спалил их. Тут же явились
зятья и спрашивают:
— Чем можем пособить тебе, Ма
малдык?
— Я выпустил Вэресэленя, а он
отнял у меня жену и выгнал из до
ма,— пожаловался Мамалдык.— Н а
до его, во что бы то ни стало, убить.
— На это у нас сил не хватит,—
отвечают ему зятья.—Ты лучше упро
си жену, чтобы она выведала у Змея,
где находится его душа. Тогда нам
легче будет с ним разделаться.
Мамалдык так и сделал. Жена
спросила у Вэресэленя, где его ду
ша. Тот ответил: «Посреди моря-оки-
яна стоит дуб, в том дубе — бык,
в быке — утка, в утке — три яйца.
В яйцах моя душа».
Мамалдык взял топор и поплыл
морем. Нашел дуб и срубил его. Из
дуба вышел бык. Мамалдык спалил
волос Волка, тот прибежал и разо
драл быка. И з быка вылетела утка,
Мамалдык спалил перо Ястреба, „тот
настиг утку, но яйца из нее упали
в море. Мамалдык спалил рыбью че
шуйку, приплыла Рыба и достала со
дна морского яйца. Мамалдык одно
яйцо разбил тут же, а остальные по
нес домой.
После того, как Мамалдык разбил
первое яйцо, Вэресэлень захворал и
затревожился: «Что-то душа не на
месте, уж кто не добрался ли до нее?
136