127 / 196
бабам. Стоило Яшке пригрозить, что он начнет свистать, как Дарья
быстро ретировалась на кухню, хотя продолжала и там свирепо вор-
чать и ругаться.
"Только и спасаюсь свиотом", - омеялоя Яшка товарищам, поте-
шая их описанием своих охваток о маменькой.
"Ты что не ладишь с ней?" - опросят, бывало, его. "Да что! -
сокрушается Яшка, - ругается только: ты, говорит, шелапут, ты,
говорит, каторжник. Ты бы, говорит, товарищей брооил, а норови,
говорит, пристать к чистым господам! 1угаетоя, а толку мало. Ну-
жны они мне больно... чистые господа!"
Яшка Коростелев был парикмахером и держал собственное заведе-
ние, оставшееся в наоледотво от отца. Образ жизни Яшка вел бео-
шабашный: пьянствовал, был пугалом горничных ооседних домов и
сущим наказанием для полицейских и ночных караульщиков, которых
решительно не признавал по той причине, что у него бесплатно
брился сам квартальный надзиратель Кирилл Семенович. Отношения
Яшки с Кириллом Семеновичем были почти дружественные. Когда тот
по вторникам и субботам, в дообеденное время, заявлялоя в парик-
махерскую для обычного
туалета
и, важно покручивая усы, усажи-
вался перед зеркалом, Яшка о готовностью подскакивал:
"Ваше здоровье, Кирилл Семенович?"
"Брей живо", - кратко басил тот.
Это означало, что Кирилл Семенович "не в расположении духа",
тогда Яшка ограничивался замечанием:
"Могем-о!"
И уже молча скреб бритвой щеки и шею своего клиента, деликат-
но упираясь при надобности большим пальцем левой руки в его нос
и губы. Если же на приветствие Яшки Кирилл Семенович отвечал:
"Как видишь - прыгаю; ты как?"
То Яшка конфузливо начинал неизбежным признанием:
"Вчера опять жевнул, Кирилл Семенович!"
"Да уж чую: от тебя перегаром на веоь квартал разит".
"Веселив Руси есть пити, Кирилл Семенович", - пускал Яшка
>
сен-
тенцию и мылил баки.
"Однако, - поучал надзиратель, - во воем должно блюотить поря-
док; все хорошо во благовремении и о соблюдением чиннооти. А
ты. .. гусь извеотный! Ты опять вчерась кэк-уок танцевал перед
ночным извозчиком! Мне РУденко докладывал. Смотри, ты!"
126