61 / 201
Маячил на своем красивом жеребце около нас, видимо, пересчи-
тывал уложенные по всему полю скирды. На Шешле работали
и другие односельчане: те, кто был его должником, брал в долг
либо муку, либо семена, либо деньги. Как только он скрывался
с глаз, все начинали клясть хапугу мельника.
— Мало ему долг с лихвой отдашь, так он еще отработать
'заставит. Вот и получается у него хлеб-то дармовой,—ворчит
пожилая женщина, одетая в заплатанное старое платье и боль-
шие стоптанные лапти.
— Нужда заставляет — плачешь, да идешь,—тяжело взды-
хая и не разгибая спины, вторит ей другая работница.—А сколь-
ко бедняков отдают богачу свой хлеб прямо с поля? Не зря
говорят: добро к добру идет, а бедняк хоть ноги протягивай...
Плохо или хорошо, мы кончили полоаку, которую нам пред-
стояло убрать, и вот возвращаемся вечером домой. Слышим, на
одном загоне чересчур громко разговаривают две женщины.
Подходим ближе: оказывается, они о чем-то спорят.
— Не кричи, Опанюк! Это ты залезла на мой загон, да и сжа-
ла на целую ступню,—пытается урезонить одна другую. Но та
еще больше взрывается:
— А отчего ж мой загон на целый шаг стал уже? Ты погля-
ди, погляди, Праски,—'повернулась она к матери,—чей загон
шире: мой или у Вассы?
— А ты не зарься на чужой хлеб!—замахиваясь серпом, кри-
чит первая женщина.
— Ты сама не зарься! Ты первая начала жать, ты и отхва-
тила мою полосу!—не уступает Опанюк и ловко выбивает из рук
«противницы» серп своим. И тут Васса тигрицей бросилась на
соседку, сорвала с головы платок, и обе женщины, вцепившись
друг другу в волосы, визжащим клубком покатились по земле-
Через минуту лица у обеих были исцарапаны до крови.
— Глаза ведь повыколете друг другу, бесстыжие! Уймитесь,
Васса, Опанюк!—пыталась разнять озлобленных женщин мать.
Но где там: «бой» разгорался все жарче.
На их счастье, по дороге шел наш сосед Ягур. Услышав крик,
он подбежал к дерущимся и крикнул изо всех сил:
— Чего не поделили, клушки?!
Женщины как будто очнулись. Васса лихорадочно стала при-
бирать растрепавшиеся волосы, а Спанюк, утирая рукавом окро-
вавленные .губы, побрела на свой затон.
— Да чего не поделили—известно, поле. Одна говорит: ты
захватила лишку моего, другая—на нее. Вот и до беды дошло,
подрались,—разъясняет Ягуру мать, так как обе женщины
молчат.
56