274 / 344
пс открыл. Ольга опять склонилась к нему с соломинкой.
Наконец он вскочил, потер глаза спросонья и по привычке
поднес ладонь к уху.
— Это ты, что ли, Ольга Петровна? А я вот только-
только вышел из коровника, дай, думаю, сяду малость пе
редохну... Сам не заметил, как задремал.
— Ничего, с кем не бывает,— улыбнулась Ольга.— Ко
ровы в порядке?
— Чего-чего? — переспросил дед.
— Коровы, говорю, в порядке? — прокричала Ольга и
подумала: вот же, хитрец, хлебом его ие корми, а дай лиш
ний раз прикинуться глухим.
В подсобке она накинула рабочий халат, потом задала
коровам свежую, скошенную накануне зелень ржаной ози
ми, принесла концентраты и дрожжи.
Тем временем подошли и другие доярки: и чернобровая
Мария, н тонкая, что молодая березка, красавица Анна, и
расторопная хохотушка Зинаида, и полненькая Серафима.
— Господи боже! — разом заохали они, увидев Ольгу,—
Ты иебось и не ложилась? Говорят, если проколешь и выпь
ешь соловьиное яичко — хоть тресни, спать ие будешь. Ты
ие иначе как отведала это снадобье...
— Что за глупости? Я всегда рано встаю, давно привык
ла ,— отмахнулась Ольга.
— Привыкла! А мне охота полежать да понежиться воз
ле муж а,— рассмеялась толстушка Серафима.
— И мне тоже! — поддакнула Зинаида.— Глаза открою,
но еще, наверное, с полчасика полежу.
— Ольга Петровна, я вот чем интересуюсь,— продол
жала подшучивать Серафима.— Муженек твой не нам чета,
руководит колхозным правлением, можно сказать, всем де
ревенским народом. Поди, таким видным людям положены
особые какие поцелуи?
Доярки дружно расхохотались.
— Ну, чего вы! — нарочито одернула их Серафима.—
Я ведь дело говорю. Неужели же сам председатель ровня
моему Семену? Моему все сойдет, поцелуешь его — хорошо,
нет — так тоже не больно обидится.
Снова послышался смех.
— Да правду я говорю,— продолжала Серафима,— Вче
ра ночью подумала: дай-ка чмокну своего в щеку. Л он да
же вскочил с перепугу и глаза на меня вытаращил. Чего
делаешь, говорит, с ума, что ли, сходишь? Вот и полюбез
ничай с таким. А председатель Антон Егорович человек
270