273 / 344
■— А чего не жить? — поспешно подхватил Пантюхин,
радуясь в душе, что можно потянуть беседу и за эту тон
кую нить.— Вот поставим запруду, хоть не будем кружить
полем, ведь в обход тут не меньше как три-четыре версты.
— Да уж, каково попасть в магазин? Из-за куска мыла
да коробки спичек другой раз столько времени теряешь...
Пантюхин только собрался что-то ответить Ольге, но
тут невесть откуда возле них возпик запыхавшийся Удей
кин.
— Ну и устал, ну и уморился! С трех часов утра бегаю.
Поди, даже слепень меня сейчас с ног свалит,— проговорил
он и взглянул на Ольгу.— Помираю с голоду, хоть какую
краюшку ухватить бы, что ли...
— Обед давно готов. Иди, ешь,— отозвалась Ольга.
— Пойдем, Оля.— Удейкин взял жену за руку,— Какая
радость обедать одному, кусок в горле застревает.
— Ладно, ладно,— кивнула Ольга и пошла рядом с му
жем.
Иван тоскливо смотрел им вслед. На душу навалилась
тяжесть, и показалось, что потускнел белый свет. Спохва
тившись, он поднял голову. И верно, небо потемнело, солн
це заслонила густая темная туча. За нею тянулась длинная
гряда тяжелых облаков.
Бульдозеры продолжали стесывать глинистый берег, эк
скаватор тоже пустили в ход. Гул, грохот и привычная ра
бочая суета приободрили Пантюхина. Сдвинув кепку на за
тылок, он затянул потуже ремень, расстегнул верхнюю пу
говицу рубашки и направился за околицу. Там, в поле, воз
ле рощи, работала его бригада, перегораживая плетнями
неглубокие овраги.
4
Уже десять лет мипуло, как молоденькой задорной де
вушкой Ольга впервые вошла в ворота животноводческой
фермы. Теперь Ольгу уже не называют Олюшкой, а вели
чают Ольгой Петровной — учтиво и уважительно, как аг
рономов, учителей и зоотехников в Мурзакассах.
Сегодня Ольга явилась на ферму затемно. На деревен
ских улицах не было ни души.
Сторож, Павел Тузур, храпел, примостившись на пус
том ящике возле коровника. Ольга взяла- соломипку и по
щекотала деду ноздрю. Дед шевельнулся, потер, нос, но глаз
200