206 / 344
ему, будто ветви ласково нашептывали: «На меня посмот
ри, гляпь в мою сторону... Мои цветы краше всех...» Правду
сказать, так лишь в этом саду и понял Кирилл, какая на
свете бывает красота. Ясно стало, что всюду на земле бьет
ся жизнь — в каждом дереве и в каждой травиночке. Взять,
к примеру, здесь любую веточку. Как ей хочется вырастить
сочные, сладкие яблоки! И чтобы каждое было пропитано
солнышком, полито теплым дождичком и обсушено веселым
порывистым ветерком.
Теперь на деревьях уже наливалась первым соком доб
рая завязь. Точна связки луковиц, висели яблочки.
«Растете, стало быть... Быстро растете...»— то и дело
шептал Кирилл, переходя от яблони к яблоне.
В этом тихом и светлом саду он все чаще стал раздумы
вать о своей бестолковой жизни. Куда от этого денешься?
Человек, он и есть человек. Пока здоров, ему море по ко
лено. А чуть сдаст, ослабнет, тогда и спохватится. У Кирил
ла же и того хуже. Чувствует он, что последние силы на
исходе. День ото дня чернеет лицом и на глазах т а е т /б у д
то вееенний снег. Ноги словно свинцом налились, еле-еле
передвигаются. Кирилл ноходит-иоходит малость да и са
дится передохнуть. Тут и наваливаются на него тяжелым
камнем горькие думы. «Эх, видно, впустую жизиь я про
вел...»— начинает казниться ои. Нот т ак оно чаще всего и
бывает. Подкачает здоровье, тогда и начитаешь перебирать
в уме все свои проступки. За что, моя, мне такая неми
лость? А до этого часу — все трын-трава. Поначалу Кирилл
тоже ни о чем не думал. День прошел — и ладно. И семью,
и детей забросил. Все, бывало, тянет его погулять со вдова
ми. А теперь вот докатился до вдовы Кураковой. Ведь не
думал не гадал, что у этом окаянной бабы придется просить
пристанища. А отоо вон как дело обернулось: кроме нее, ни
кто в дом не пускает. Что называется, полетал-полетал с
цветка на цветок и в конце концов в чертополох врезался.
Начать бы Кириллу жить сызнова, ни за что не дал бы он
промаху. Да только две жизни еще никто не прожил. Р а з
ве повернешь назад убежавшую в море речку?..
Когда здоровья тоет, и работа тое клеится. Вон ребятиш
ки с ближних улиц вмиг мромтакали, что новый сторож еле
ходит по саду, теперь за ними только и гляди. Особенно до
саждает Кириллу пронырливый Тимка с улицы Кашпар.
Кирилл даже не знает, сколько ему. Вот уже несколько лет
Тимка совсем
ш
растет. К ак был со ступку, так и остал
с я — выше никак не поднимается. Иной раз Кириллу начи
292