208 / 344
теши, все равно будет в сад лазить. Не раз Кирилл ходил
к матери Тимки тетушке Урук. А мать что? «Красть ябло
ки,— говорит,— это испокон веку у детей водится. Вспомни,
в детстве мы и сами по этой части не ленились. Оно конеч
но, я поругаю Тимку. Ну, куда ни шло, уши надеру... Мо
жет, парень и образумится. Однако стыдно тебе, Кирилл,
ходить и шуметь на всю деревню». Правда, после этого
Тимка немного угомонился. А теперь вот снова как с цепи
сорвался, нет с ним никакого сладу.
Кое-как Кирилл доплелся до щели и поднял свой боль
шой, но уже бессильный кулак:
— Гляди у меня! Все равно мне в руки попадешься!
— А что ты мне сделаешь? — спросил из-за забора
Тимка.
— Тогда увидишь!
— А я тебе все равно не дамся!
В ' это время издалека, со стороны входа, послышались
истошные вопли:
— Кирилл! Кирилл! Да где же ты, проклятая душа?!
Это явилась в сад вдова Куракова.
— Я здесь! — Кприлл хотел крикнуть громко, но голос
его сорвался на хрип. Вдова Куракова его не услышала.
— Кири-и-илл! Чертов лапоть! — снова завопила она у
ворот.
— Сейчас, сейчас! — Кирилл торопливо зашаркал туда,
откуда слышалась ругань. Больные ноги его с трудом пере
двигались, то и дело цеплялись за густую траву. Но и под
нять их выше не хватало силенок.
Наконец Кирилл доковылял до ворот. Завидев его, вдова
Куракова совсем взъярилась.
— Где тебя носит, окаянный? Горло надорвешь, пока до
кричишься! Нн словом не хочешь отозваться,— зашипела она,
словно змея.
— Я это... Ходил вон выгонять ребятишек...— стал не
смело оправдываться Кирилл.
— Гляди-ка на него! Ребятишек он выгонял. Бабу себе
ты ходил искать. Ответь мне, сколько раз ты наведывался
к Урук? Думаешь, я не знаю. Нет, шалишь! Мне люди все
передали.
— Да я к ней насчет Тимки ходил. Из-за этого шайтаио
ва отродья!
— Ты мне зубы не заговаривай. Тебя вся деревня знает.
Ай Тимка сын тебе? Что тебе до него? Ты на Урук глаз»
пялишь. К ак же, из себя ладная, с черными кудрями...—
204