203 / 344
Не только Тихон Иванович, а сам Черт Иванович не под
копается. Чуть что — говори: своя мука. Ты слышишь?
— Слышу, слышу,— закивала бабка Анисья.— Только
гляди на пол не рассыпь.
— Не бойся, ни пылинки не оставлю. Все чип чипарем.
— Спасибо, сынок, что помог старухе. Только вот... ес
ли придут да и выгребут?
— Руки коротки,— усмехнулся Павел.— Говорю тебе,
ничего не случится, не бойся. А горяченькое у тебя имеется?
— Да было малость.
— Вот и давай, неси. И не мешкай, побыстрей повора
чивайся!
— Ладно, сынок, сейчас,— бабка Анисья пошла в гор
ницу.
— Смотри, парочку захвати! — сказал Павел ей вслед.
— Да ты что?
— Две, говорю тебе, неси.
— Ой, Павел, где мне взять-то? — жалостливо вздохну
ла бабка Анисья.
— Ничего, поищи получше и найдешь. Поменьше раз
говаривай!
— Ой, беда мне с этим Павлом! Такой вредный стал!
Минут пять спустя Павел уложил в тарантас две чет
верти самогона и закрыл их сверху сеном.
— Значит, так: я тебя не видел и не слышал. Поняла? —
цроговорил он, вскочил в тарантас и в мгновенье ока скрыл
ся за ветлами.
Казалось бы, все црошло шито-крыто.
Однако на следующий день Павла Мустая вызвали
в
правление. Ни отправился туда после обеда. Не подозревая
ничего худого, смело подошел к председательской комнате.
Там сидели Ухватов и парторг Софронов.
— Можно войти? — проговорил Павел баском и для со
лидности кашлянул.
— Входи,— отозвался Ухватов.
Подойдя к председательскому столу, Навел почтительно
склонил голову и поочередно пожал руку сначала Ухватову,
а потом Юофронову.
— Ну-ка, садись,— строго сказал Ухватов Павлу.
— Сажусь, сажусь,— нехотя отозвался он, чувствуя в го
лосе председателя что-то недоброе.
— Скажи-ка, Павел, что нам с тобой делать? — снова за
говорил Ухватов, когда Павел наконец уселся на стул.
— А что такое? Не понимаю, в чем дело,— нимало ие
199