16 / 344
— А без меня, как-никак, еще неизвестно, какой бы уро
жай был...
— Ну это как сказать,— нахмурился дед Федор.— У дру
гого, может, ума хватило бы поднять и более могучую ниву.
— Эй, завел свою старую песню,— досадливо махнул ру
кой Пужанаров.
— Старую или новую, а я хвастунов не люблю.
— Вижу я, говорить с тобой — пустое дело, Федор Ни
колаевич,— насупился Пужанаров.— У тебя и в мыслях нет,
что нынче на меня вон и хмельник возложили. И об нем те
перь я должен печься. Как-никак... А золотые да серебряные
медали на выставке небось тебе вручают... А я... Ну да
ладно!..
Услыхав такое, дед Федор даже побледнел от обиды.
Хотел было расчихвостить Пужанарова, но все же вовремя
удержался. Мало ли что выпалишь в гневе да в горячке.
Недаром умные люди советуют: прежде чем слово вымол
вить, три дня подумай. Это он крепко держал в своей п а
мяти.
— Ты вот, Иван Пужанарович, говоришь, что печешься
о хмельнике,— наконец успокоившись, начал дед Федор.—
Что ж, похвальное дело. Однако ответь, по какой такой
причине я с тобой совсем измаялся? Вот что я тебе скажу.
Рубишь — щепки у тебя получаются, что ни скажешь — все
бабьи сказки. Ты забрал с хмельника толковых людей и ото
слал их куда-то. А ко мне прислал тех, что хмеля в жизни
не видывали и не знают, с какого бока к нему подступиться.
К акая же это забота о хмеле? А в прошлый раз ты мне даже
машину не дал, хотя и знал, что перегной хмелю позарез ну
жен. И сейчас, считай, каждый день я хожу за тобой и ма
шину выпрашиваю, чтобы столбы да проволоку перевезти.
А ты все на завтра да на послезавтра откладываешь. А ведь
сколько полову ни вей, крупы все равно не получится. Ты,
поди, слыхал об этом, Иван Пужанарович?
— Слыхал, Федор Николаевич,— растерянно ответил Пу
жанаров.— Но, как-никак, скажу тебе без утайки: хмелевод
ство это все же... это, как-никак...— он исподлобья взглянул
на деда Федора и запнулся.
— Что это за «как-никак»?— удивленно поднял брови
дед Федор.
— Ну, понимаешь, хмель это тебе не хлеб и не картош
ка,— заюлил Пужанаров.— Честь бригады, ее богатство —
наши широкие поля. Вырастишь хорошие хлеба — и вся
страна сыта. Сам-то ты небось тоже только калач уминаешь.
12