17 / 344
Л что такое хмель? Как-никак, и без хмеля ноги не протя
нешь, проживешь честь по чести. Хлеб, Федор Николаевич,
хлеб в первую очередь с нас спрашивают. А потом уж хмель,
в последнюю очередь. Это, как-никак, самый хвост.
— Сразу видно, что безо всякого понятия ты рассуж
даешь,— покачал головой дед Федор.— В жизни все нужно.
Если в суп не положишь щепотку соли, то его и есть не
возможно. Попробуй-ка обойтись без соли...
— Ты давай не сравнивай хмель с солью,— перебил его
Пужанаров.
— А ты сам-то знаешь, зачем хмель нужен? — не усту
пал ему дед Федор.— Да он идет в химическую промышлен
ность! Хорош хвост! Вот ты и есть самый хвост!
Но Пужанаров и не думал обижаться.
— Опять ошибаешься, Федор Николаевич,— ответил
он,— Я не самый хвост, а, как-никак, руководитель, брига
дир. Вторую бригаду возглавляю, понимаешь? А знаешь ли
ты, с каким словом в родстве слово «возглавлять»? То-то и
дело, что не знаешь. Глава, то есть голова. Поэтому к хво
сту я не имею никакого отношения.
— Эй, да что с тобой говорить! Хвастун ты и болтун! —
дед Федор малость призадумался, повернулся и зашагал в
сторону хмельника.
Федор долго не находил себе места. Перед глазами так
а стоял самодовольный Пужанаров. Вот бывают же люди,
думал дед Федор. Ни черта в деле не смыслят, а еще хвас
тают да «головой» называют. Нет, такое нельзя терпеть. Н а
до этому Пужанарову хвост накрутить, чтобы впредь пони
мал, какой доход дает хмель и как он нужен людям.
До позднего вечера провозился дед Федор на хмельнике.
Все смотрел, нет ли где вредителей, хорошо ли висят на
шпалерах побеги, не поломал что дождь или ветер. А то и
просто, останавливался возле какого-нибудь куста и, пробор
мотав что-то ласковое, гладил широкие листья. Или, увидев,
что стебелек неладно пошел виться, поправлял его и закреп
лял. Там, где шпалеры ослабли, приходилось ставить под
порки. Да и женщинам он помогал: вместе с ними разносил
удобрения.
— Давай, давай,— смеясь, подбадривали они его.— Без
умельца седого порядка никакого!
Уже стемнело, когда он вернулся домой. Дочери не бы
ло. Дома была одна Агафья.
— Прямо беда с тобой,— заворчала она, завидев мужа.—
И чего до этих-то пор шастает на старости лет? И чего не
13