83 / 154
— Помнишь, я тебе из «Заготскота» целую сумку поро
сят принес?
— А, помню, как же! Его туда позвали печку класть,—
сказала она Лариону.— Вот он и принес в тряпке девять
штук. На улице холод, а на поросятах еще и шерстинки
нет. Куда их девать? Даже мать свою толком не сосали.
Вот так и нашлась мне еще одна забота.
Но не видно было, чтобы Урнне сейчас сердилась на Се
мена из-за тех поросят.
— Расстелила я тогда на печке старую шубу,— продол
жала она,— тут их и положила. Потом молоко подсластила
сахаром, подогрела немного и, как детей, с помощью соски
стала их поить...— Она была уверена, что ее рассказ инте
ресен Лариону с Кестюком.— За одним поросенком трудно
ухаживать, а тут — девять! Правда, один подох на вторые
сутки. Наверное, Семен дорогой простудил его.
— Из девяти поросят выжило трое,— уточнил Семен
Ильич.— Это называется — естественный отбор. Остались
самые здоровые, самые крепкие.
Однако Урине увлеклась и вновь перебила мужа:
— Так вот и зажили, постепенно сами из блюдечка на
учились пить. Потом я начала им манную кашу варить на
молоке. Уж если в доме появился поросенок, кто-то обяза
тельно должен плясать возле него. Я этих поросят кормила
раз семь-восемь в сутки. Если часто кормить и не дать
простудить легкие, поросята растут быстро и хорошо.
— Все равно я не люблю свиней,— перебил ее Кестюк.
Но сочувствия своим словам он не нашел: тоже чисто
плюй!
— Вот если хорошо ухаживат за поросятами Адмира
ла Нельсона, за восемь месяцев можно набрать полтора
центнера,— хвастался Семен Ильич.— Скажи, Ирина, не
дай соврать!
— Правда, правда,— подтвердила Урине. Щеки у нее
порозовели, и глаза оживленно поблескивали.— Порода
хорошая.
— Адмирал Нельсон,— усмехнулся Ларион.— Что за
имечко ты выкопал для свиньи?
— Надо знать историю,— внушительно сказал Семен
Ильич,— Был в Англии адмирал с такой фамилией, левый
глаз ему в бою вышибли да правую руку отрубили, а такой
храбрый был адмирал, Наполеона громил почем зря!
— При чем тут твоя свинья?
— А вот подожди! Еще поросенком была, такая бойкая,
376