- Аркадий, верно, - бабушка легонько потянула меня за косы. - Доброе
сердце у парня, на чье уж счастье родился... Когда ты училась в академии, все
время о тебе спрашивал.
Я не обратила внимания на бабушкины слова. И печальный голос гармони не
тронул меня. Хотелось петь, смеяться, кружиться в веселом танце. Мы зашли в
дом.
- Нельзя жить только любовью, иногда надобно и поесть, - бабушка ласково
посмотрела на меня.
Я села за стол, но есть по-прежнему не хотелось. Я вся была наполнена сча-
стьем. А когда зашла в свою комнату, удивилась: вещи в ней словно обновились,
стали красивее. Я подошла к окну: сирень в палисаднике распустилась, ветви
горделиво поддерживают богатые гроздья. Я растворила окно, и комната напол-
нилась запахом сирени, моя крошечная обитель превратилась в настоящий рай.
Негромкие всхлипы гармони приблизились к саду и остановились. Не спится
Аркадию.
Сердце любит только раз...
Мне тоже хотелось запеть. Полная луна скользнула по ветвям и приблизи-
лась к окну, зацепилась за раскрытую раму, ее светлые блики вздрогнули, качну-
лись, словно не решаясь заглянуть в комнату. Но вот она бесшумно вспрыгнула на
подоконник, осторожно продвинулась к моей подушке, осветила ее. Луна
обнимала, ласкала меня, но я не чувствовала тепла. Вдруг под окном раздались
негромкие шаги. Я прислушалась, затаив дыхание. Шаги становились все ближе,
с шумом качнулась и хрустнула ветка сирени. Я осторожно поднялась, стараясь
ступать как можно тише, подошла к окну, раздвинула краешек занавески. Под
кустом сирени стоял Гена. Уже и луна скатилась за сад, восток окрасился в светло-
серый цвет, а Гена все стоял под сиренью. На повети в сарае прокукарекал петух,
и он вздрогнул, словно очнувшись. Мне захотелось окликнуть его, я едва
сдержала себя. Вот он подошел к окну, приблизил букет к лицу, словно уткнулся в
него, потом положил на подоконник и большими шагами вышел из сада. Я взяла
тяжелые цветы в руки. Они были живые, влажные. Осторожно прижав их к груди,
я закрыла окно, упала на кровать и тут же уснула.
Рассвело. Я открыла занавеску. На роскошных гроздьях сирени висели круп-
ные капли росы. Комната наполнилась птичьим гомоном. Трели соловья, щебет
ласточки, голос кукушки, со свежими силами отсчитывающей чьи-то годы в сос-
няке - все слилось в прекрасный утренний хор. Торопливо одевшись, я осторожно
открыла дверь в большую комнату - не хотелось будить бабушку, но она, конечно
же, встала раньше меня. Увидев, как я ступаю на носочках, бабушка забес-
покоилась:
- Может, отсидеться пару дней дома? Коли рана нагноится, больше времени
потом потеряешь.
Я не ответила, поцеловала ее пахнущие молоком руки и заторопилась во
двор, а через несколько минут уже ехала в поле. Остановилась возле колодца, где
вчера впервые увидела Гену. Бадья полна до краев, кто-то уже пил из нее. Я не
стала выливать воду, придвинула бадью поближе, наклонилась и увидела, как
качается в воде мое отражение. Какое-то время я бездумно глядела на него.
Вспомнилось, как попросила у Гены воды, мне очень хотелось пить, но ведь я так
и не смогла вчера это сделать... Не смогла! "Вспомни еще, как сорвался с головы
платок и упал в колодец! Этот красавчик, лишивший тебя покоя, даже не
шелохнулся, чтобы поймать его!" - опасливо зашептал на ухо незнакомый доселе
голос. Я поежилась, отодвинула бадью и заторопилась к мотоциклу.
Сначала я поехала на поле возле оврага, где все село испокон веков берет
глину. Здесь растет яровая пшеница. Всходы, пустившие уже по два-три листика,
зябко ежатся под утренним ветерком. Вбирая соки земли, они день ото дня
крепнут, наливаются силой. Я коснулась тонкого стебелька руками, и он мне вдруг
напомнил младенца, лежащего в колыбели: перебирает ручками-ножками,
лопочет что-то на своем языке и незаметно растет.
А вот и озимые. Всего за одну ночь всходы ржи заметно выросли.
- Глупенькие вы мои, ничегошеньки в жизни не понимаете, - я нагнулась к
ним. Колоски наклонились под ветром до самой земли, зашелестели еще громче.
Для кого-то это просто шелест, а я слышу в нем гимн, восхваляющий труд чело-
века. Хлеба поют его до самой жатвы... Я походила по полю, посмотрела сорняки.