60 / 140
Она любила эту песню и по просьбе Алмазова од
нажды спела ее ему. Он записал слова и мелодию.
И вот эта песня, обновленная мастером, звучит уже со
сцены.
Вместе со всеми Саламби долго аплодировала Музе
и Алмазову.
*
— Поздравляю с успехом! — сказал Саланов после
концерта, крепко пожимая руку друга.— И обрадовал
же ты меня!
— Спасибо. А знаешь, ведь эту песню Ланкин и
.Чушков грозились разнести в пух и прах.
— Не вспоминай, пожалуйста, сейчас о них, не
порть мне настроения,— ответил Саланов.— Слышишь,
студенты уже подхватили ее. Только смотри, дорогой,
чтобы первые успехи не вскружили тебе голову. Ну, не
сердись, не сердись...
Алмазов молчал. Саламби сердцем поняла его обиду.
Неприятно, когда тебе так часто напоминают об одном
и том же, да еще в присутствии девушки. Саланов по
чувствовал, что он несколько переборщил.
— Постой-ка, Анатолий,— сказал он, чтобы отвлечь
его от неприятных дум.— Ты как-то обещал показать
подарки, которые тебе преподнесли. Я ведь завтра уез
жаю домой.
— Сходим тогда в училище,— вздохнул с облегче
нием Алмазов.
По дороге он рассказывал Саламби:
— Только приехал я в консерваторию, мне передали,
что хочет меня видеть композитор Соловьев. Откуда,
думаю, знает он про меня, неизвестного студента? И ра
достно и боязно.
Прихожу к нему. «В библиотеке»,— говорят мне и
показывают на боковую дверь. Стучусь. «Да, да, да!» —
доносится из комнаты слабый голос. Вхожу. Маленькая
комната вся заполнена книгами и нотами. На постели,
у самого стола, лежит изнуренный болезнью старик.
Я сразу узнал его. Говорили, что его разбил паралич.
Я, разумеется, назвал себя. И тогда его лицо озарилось
слабой улыбкой, глаза оживились: «Да, да, да!» — по
вторил он, протянул мне дрожащую руку и попросил
53