12 / 58
До чего же здорово умыться после тяжелой дороги
холодной колодезной водой. Санька сразу сбросил ус
талость, будто заново родился: и в помине не осталось
тех семи километров, которые он оттопал по изнури
тельной июльской жаре.
А уж мать — ну просто не знала, как поудобней
усадить сына, чем его попотчевать, все ей казалось
слишком простой пищей для «ученого» и «городского».
— Свалился как снег на голову, — жаловалась она,
цедя в кружку пиво, — думала, приедешь к самой яр
марке. Пиво еще не поспело, дня три, как поставила.
Не обижайся уж.
— Да успокойся, присядь к столу, дай хоть погля
деть на тебя.
— Чего глядеть-то на старую, ты лучше на молодых
гляди.
— Небось опять про Сухви разговор заведешь? —
лукаво поинтересовался Санька. — Так я ее только что
видел.
— Ну! — не поверила мать. — Где же это?
— Да на лугу, она отару перегоняла к Касликавару.
— Чего ты мог видеть с такого расстояния, — успо
коилась старушка, — ты бы ее сейчас вблизи рассмот
рел. Лучше матери своей будет. А Празук-инге в моло
дости слыла первой красавицей.
— После тебя, конечно, — пошутил Санька.
— Ладно тебе смеяться над старой матерью...
— Какой тут смех, для сына родная мать лучше всех
на свете.
— Ты не отшучивайся, — продолжала гнуть свою
линию настырная тетушка Хветли, — а для свадьбы я
уже все необходимое приготовила.
— Ну да, — усмехнулся Санька, — видел, видел,
как ты пух перебирала. Приданое, что ли? Представ
ляю, как я заявлюсь к себе с таким «необходимым»!
Да ребята меня засмеют!
— Как же, — испугалась мать, — на чем вы, бед
ные, спите, на голых досках, что ли?
— Всяко бывает.
134