65 / 486
— Н-ну, свояк, я п-пошел встречать дьяка с землеме
ром. Гляди, чтоб все было в порядке. И-ик!..
— Салам-алейкум, староста!
— Нямась, ты?.. Ай, не сердись, Нямась, тебя сегодня
не узнать.
— Ничего, вот после скачек вы меня узнаете!..
Нямась был одет в белоснежный короткий пиджак,
плотно облегающий фигуру, и в такие же белые брюки.
На ногах сверкали черным лаком остроносые сапоги с
длинными, выше колен, голенищами. На руках у него
были белые перчатки, он сжимал кожаную плетку с ук
рашенной позументом рукояткой. На поводу он вел сы
того и гладкого, как яйцо, красивого коня. Увидев старо
сту и Михалю, он передал повод и плетку Урнашке и
направился к пологу. Рядом с Урнашкой стоял кряжистый
высокий мужчина в лиловом камзоле и зеленой тюбетей
ке; ноги незнакомца вместо сапог были обуты в мягкие
кожаные ичиги. Нямась, указав на незнакомца пальцем,
спросил у старосты:
— Видишь?
— Видать-то вижу, да не признаю, кто таков?
— Друг, подойди поближе, — позвал Нямась челове
ка в камзоле. — Это наши люди, —добавил по-татарски.
— Хорошо, дорогой! — ответил гость тоже по-татарски.
— Э-э, да это никак Касим?
— Он самый! Нарочно приехал, по моему приглаше
нию. Уважил. Только вы не очень-то распространяйтесь
о том, что он приехал. А то Шырттан бороться отка
жется.
— Ишь, какой богатырь! Ну, выходит, крышка Шырт-
тану Имету! — хихикнул довольно Михаля.
Сильный, будто накачанный, краснолицый татарин,
гость знатных людей Утламыша, сжал в своей огромной,
как совковая лопата, ладони руку Элюкки. Пожал несиль
но, иначе бы староста завизжал, как недорезанный по
росенок, и все же Элюкка предусмотрительно отдернул
руку и спрятал ее в карман. Затем посмотрел поочередно
на Нямася, на Касима.
— Ни стакана, ни чарки, правда, нет. Ну да и из бу
тылки не грешно, — намекнул он на наличие у него
спиртного и пригласил гостей под полог.
— Э-э, нет-нет! Даже нюхать не стану, — заотнеки-
вался Нямась. — Мне сейчас нельзя ни капельки. Видишь
небось, человек на скачки приготовился? Ну а Касиму,
думаю, немножко можно.
61