58 / 486
Шумит, гудит Нагорная улица. Не знающие устали ре
бятишки снуют вкруг толпы, толкаются, визжат. Люди,
стараясь обогнать друг друга, идут по всей ширине улицы.
Вдруг из переулка, где расположен дом Шерккея, на
встречу людскому потоку вывернулась подвода. Увидев иду
щих толпой людей, возница заозирался по сторонам и
попытался увести лошадь мышиной масти в сторону. Одет
он был в отороченную бобром круглую желтую тюбетей
ку и дорожный приталенный казакин.
— Ба, да это же татарин-мижер, братцы! Откуда он
тут взялся в такой день? — изумился Селиван Танккыш.
— В день Синзе по улицам Утламыша разгуливает та
тарин!.. Чего здесь надобно этой дурной голове?
— Да я знаю его! Из Какерлей он, шкуры выделыва
ет, — сказал Хемит.
— Нешто можно сегодня татарам по нашей улице хо
дить? Мало ли что кожевник, все равно нельзя! — распа
лился вдруг Нямась.
Селиван пальцем поманил к себе татарина. Тот слез с
подводы и, держа кнут в руках, пошел обочь телеги. Его
рыжая борода раздвоилась по обе стороны, и середина
подбородка была почти голой, так, торчат два-три во
лоска, точно оставшиеся зубья на гребешке; озорной ве
тер раздувает остатки этих волос. Хлопая большими круг
лыми глазами, татарин удивляется: зачем же его позвали
к себе эти люди?
Нямась выступил вперед.
— Ты, татарин-барин, мижер-кижер*, чего разъезжа
ешь по нашей деревне?
— Из Буинска я еду, брат Нямась...
— Нашел брата! Из Буинска, видите ли, он едет! А
почему по нашей улице едешь?
— Нынче праздник Синзе, мижерам не полагается по
нашей улице ходить, — вступил Селиван Танккыш.
—Да я уж сказал, из Буинска еду...
— Сказал!.. — передразнил его Нямась. — Да чего с
ним разговаривать, искупать его как следует! — И, вы
хватив ведро из рук Хемита, выплеснул всю воду без ос
татка на татарина. Тот хотел было увернуться, но в это
время на непрошеного гостя опрокинули свои ведра Се
ливан и Хемит. И началось со всех сторон! Не зная, куда
деваться, татарин только размахивал вокруг себя кнутом.
* М и ж е р — крещеный татарин, к иже р — морковь. Игра слов,
дразнилка.
54