38 / 486
пиджак. Однако тот не согласился. Подаренную ему на
память вещь он не собирался никому передаривать. И,
как ни уговаривал его Шерккей, Тухтар решил до конца
стоять на своем.
— Дядя Шерккей, — начал он неторопливо и одно
временно забирая пиджак из рук Шерккея, — ты ведь и
сам не раз говаривал, что свалившимся с неба счастьем
нельзя делиться с другими...
— С какими такими другими? — не дал договорить
Тухтару Шерккей. — Это Тимрук-то тебе «другой»? Выхо
дит, мой сын для тебя что ни на есть чужой?.. Да мы ж с
твоей теткой одного корня будем, и сам ты для нас как
родной, — Шерккей вдруг прикусил верхнюю губу: ви
дать, почувствовал, что загнул лишку. — Д-да, браток,
не чужой, не чужой ты нам...
— Вот вы, дядя Шерккей, не чужой, говорите. А отче
го тогда не хотите, чтоб я хорошую вещь хоть раз в жизни
сам поносил? А ну как больше и не выпадет такого слу
чая? Иль, вы думаете, может, у меня и души нет?.. Так
что выпало мне счастье — при мне пусть и останется.
— Вон ты как мыслишь!.. Понимаю, обидно, конеч
но, тебе будет. Только ведь я... — Шерккей замолчал, по
теребил реденькую бородку и перевел разговор в иное
русло: — Я ведь что говорю: коли не чужой нам ты чело
век, Тухтар, тебя и одевать, и кормить надо нам думать...
вместе. А коль ты решил срубить сук, на котором сидишь,
дело твое... — Шерккей многозначительно посмотрел Тух
тару в глаза: — Подумай...
— Но я, дядя Шерккей, к вам прихожу только, ког
да вы позовете, помогаю, насколько хватает сил и уме
ния. Все, что вы мне поручали, до сего дня исполнял
слово в слово... Что ж, если я вам стал в тягость, я могу
больше и не приходить, да и вам, наверно, надоел по
рядком...
Видя, что дело принимает совсем нежелательный обо
рот, Шерккей не на шутку переполошился. Ему и так
казалось, что в этом году Тухтар больше помогал по
хозяйству Элендею. Этот хитрюга Элендей не прочь его
забрать и насовсем, недавно намекал, мол, пусть Тухтар
к нему жить переходит. Может, он его и сейчас настроил?
Тухтар у него и весенний сев провел, в прошлом году
сено запасал, неделю целую забор огораживал... Да-да,
Элендей изо всех сил его к себе заманивает. Хорошо, что
Шерккей ему как-то сказал прямо: «Братец, послушай,
что же это получается: я куски нарезаю, а подъедаешь их
34