Ильбек, Мигулай. Черный хлеб

Селиме тоже не дружит с хвальбишками и вообража

лами, ей кажется, что такие люди не только чужих не

уважают, но и себя тоже. Тухтара она знает с малых лет:

росли и работали наравне, рядом. И все же она совсем

недавно заметила, какой парень вырос из Тухтара. Он еще

ни разу не был в хороводе, как все другие парни. С Сели

ме они бывали, правда, вместе на жатве да сенокосе,

работали в поле. И тут Селиме спросила, глядя парню

прямо в глаза:

— Тухтар, ты почему в хоровод не ходишь?

— В хоровод?.. — Тухтар растерялся, не зная, что отве

тить. Этот вопрос действительно был для него неожидан

ным. Парень зарделся перед Селиме пунцовым румянцем.

Вечерами мимо его избушки с песнями и прибаутками

проходят девушки с Бедняцкой улицы на хоровод. Тух

тар, стоя возле крохотного оконца, глядит на них украд

кой, но сам ни за что не показывается на глаза. Хотя

любит и песни, и стихи послушать, ему кажется, в них

звучит сама молодость, ее сила и отвага. И все же никак

не решится пойти вместе со всеми. Однажды парень с его

улицы Михук сказал: «Вечером пойдем в хоровод вместе».

Тухтар согласился. Но когда за ним зашел принарядив

шийся Михук, Тухтар отступил от своего слова. И сей

час, вспомнив этот случай, парень ответил девушке:

— Стесняюсь я туда ходить...

— Вот тебе на! — не удержалась Селиме. — Кого же

тебе там стесняться? Вся молодежь ходит, а он стесня

ется...

— Молодежь-то, наверное, ходит...

— Да не дичись ты, Тухтар, не ходи чужаком! А то

все один да один. Давай приходи сегодня вечером в хоро

вод, рядом встанем. Придешь?

— Подумать надо, — так и не решился Тухтар.

Они дошли до деревенского луга. Селиме вновь напом

нила про пиджак: откуда? Тухтар не хотел никому ни о

чем рассказывать, помня наказ Палюка: «Ты меня не ви

дал и не слыхал...» Но Селиме можно довериться, она

даст слово, что ни о чем никому не скажет. И Тухтар

рассказал, как повстречал утром чепкасинского Палюка

Сандора и как тот подарил ему пиджак со своего плеча.

«В самом деле, видно, неплохой человек этот Палюк, —

сказала Селиме и чуть погодя добавила: — Только ты отцу

ни слова не говори про пиджак, а коль и скажешь —

только обиняком, намеками, понял?»