Ильбек, Мигулай. Черный хлеб

ная неразбериха. Он хорошо помнит, как Элендей ребен

ком учился ходить —Шерккею тогда было семь лет... «Тен-

тен-тен!» — подбадривала Элендея мать, а слабый ребе

нок сделает два-три шага и упадет, пытается снова встать

на ноги — не получается, и он заливается плачем. Но

стоило кому-то из взрослых попытаться помочь ему, как

он сердито начинал топать ножками, упираться. Шерк

кей помнит все это как вчера. А с тех пор минуло уже

целых тридцать лет... И теперь вон как Элендей-то с ним

разговаривает! И где только понахватался такого? А, мо

жет, впрямь по-родственному предупреждает его от боль

шой беды?.. Как бы там ни было, про разговор с Эленде-

ем он пока не скажет никому ни слова, будет думать сам.

Шерккей утер рукавом вспотевший лоб. Тело его было

налито свинцовой тяжестью. Несколько раз он запроки

дывал и опускал голову, кусал губы зубами и не чувст

вовал боли. Ах, глупый! Если бы ему сейчас хоть кто-

нибудь сказал: «Шерккей, ты нагольный дурак!» — ему

стало бы гораздо легче. А ведь он-то себя не считал дура

ком, на дурака только истинный дурак обижается. У него,

у Шерккея, не один человек в свое время совета испра

шивал... Нечаянно он посмотрел вниз и увидел возле ног

навозного жука. С длинной блестящей спинкой, он еле-

еле передвигался на своих мохнатых лапках. Дополз до

соломинки, которую давеча бросил Элендей, и ну по ней

карабкаться! Однако ничего у него не получалось — слиш

ком велико было препятствие. Тогда Шерккей наклонил

ся и убрал соломинку. Жук проворно двинулся своей до

рогой. Шерккей глядел на него и не видел: тяжкие мысли

туманили взор. И он поспешил в избу.

Молодежь шумно расходилась с вечернего хоровода.

XII. НЕОЖИДАННЫЙ СЛУЧАЙ

Шерккей проснулся от дверного скрипа — наверно,

это вошла Селиме: только она одна так неслышно и мяг

ко ступает по кошме. Солнечные лучи сквозь щели зали

вают теплым светом сени. Слышно, как бьется где-то в

углу муха. Не отрывая головы от подушки, Шерккей по

вел глазами по сторонам. Точно: в углу соткал свою пау

тину черный паучок, и в его сети угодила незадачливая

муха. А он тут как тут: перебирая тонкими голенастыми

ножками, изо всех сил устремился вверх. Вот он до

полз до мухи и остановился. И не просто остановился,

7. Черный хлеб.