107 / 486
провести лошадь через крыльцо и отвел ее в огород, на
траву.
Шербиге заглянула в подворотню, что-то бормоча себе
под нос. Потом через крыльцо вошла в дом, пригласив за
собой и Шерккея. Не поздоровавшись ни с кем, она взя
ла из угла веник, потерла об него руки — будто очистила —
и кинула веник под кровать. Оглянувшись по сторонам,
трижды сплюнула. И лишь тут вроде бы заметила наблю
давшую за ней хозяйку дома.
— А-а, тетя Сайде... Мир дому твоему, да минует его
зло и посетит добро. Скажи по правде, нет ли в доме
какой-нибудь куклы-божка?
«Что же ей ответить?» — Сайде так и растерялась.
— Нет ли, спрашиваю, в вашем доме божка какого,
деревянного аль оловянного? Тюркелли называется? —
снова спросила Шербиге более настойчиво.
— Какие такие тюркелли? Я и слыхивать про них не
слыхала...
Шербиге растолковала, что такое тюркелли. Это кук-
ла-йерех*, которой мать благославляет свою дочь, выда
вая ее замуж, чтобы в новом доме ей жилось хорошо,
чтобы она всегда почитала своих новых родителей. Такую
куклу в доме можно держать не более шести-семи поко
лений, потому что иначе она принесет горе хозяевам дома.
— Нету у нас такой и не было никогда, — твердо
повторила Сайде. — Ни у матери моей, ни у бабушки не
было...
— Ну и ладно, вот и хорошо... Теперь тебе, тетя Сай
де, вот что надо сделать, — деловито распоряжалась Шер
биге. — Вскипяти у очага воду на сковороде, приготовь
кусок суровых ниток, расстели на кровать перину да брось
на нее по одной детской вещи, потом сунь в нетопленую
печку кочергу... Если есть крупная «катеринка»-денежка
под руками — хорошо, нету — свою пожертвую, и еще
приготовь ломоть хлеба...
В избу вошел Шерккей.
— А тебе, хозяин, — повернулась к нему Шербиге, — в
дом сейчас входить не надобно, выйди в сени да карауль
дверь, чтоб ни одна кошка, ни один человек не вошел в
дом. Остальным, пока я не кончу свое дело, выходить из
избы нельзя...
Казалось, в самом деле происходит какое-то таинство.
Сайде, невзирая на запрет мужа, отрезала ломоть хлеба,
*Божество, языческие божки.
103