61 / 216
третий, а когда доска стала не толще бумажного листа, схва
тился он за голову. А почему? — Кузьма Афанасьевич водрузил
очки на нос, оглядел заулыбавшихся учителей.— A-а, не знае
те... Да потому он схватился за голову, что забыл, бедный, для
чего доску эту строгать начал! — Учителя рассмеялись, и это еще
больше воодушевило оратора.— Я к чему речь веду? Да к тому,
что как бы у нашего уважаемого Андрея Васильевича ученики
не позабыли в конце концов то, чему мы их учили столько лет...
А то начнет вот так снимать стружку с детей...»
Ну, уж это слишком! Андрей Васильевич не выдержал, вско
чил с места, с вызовом спросил, обращаясь не столько к Кузь
ме Афанасьевичу, сколько к завучу:
— Простите, здесь у нас педсовет или балаган, товарищи?
Если мои уроки и внеклассные часы идут вразрез с общепринятой
методикой, так нечего напускать тень на плетень. Вы на них
были, имеете свое суждение, пожалуйста, я готов выслушать
разумную критику. Только спасибо скажу за дельные советы.
Действительно, мне еще есть чему поучиться у коллег. Но такое,
грубо говоря, «разбирательство», а попросту — извращение пре
подавания моего предмета, я полагаю, никому не на пользу...
Выдвигать голословные обвинения...
Кронид Евграфович, видно, и сам почувствовал, что Кузьма
Афанасьевич «перегнул палку».
— Успокойтесь, Андрей Васильевич. Никто вас ни в чем не
собирался обвинять. И уж, конечно, никто не собирается учить
вас, как надо учить детей. Для этого вы и закончили педагоги
ческий институт, и, как мы все знаем, даже с отличием. Но пого
ворить по-товарищески о промахах, упущениях мы имеем право...
И не надо обижаться, горячиться. Мы ведь все здесь делаем
одно, общее дело.
— Вот потому-то и не надо серьезный разговор превращать
черт знает во что,— не согласился с примирительным тоном за
вуча Андрей Васильевич — Хоть бы предупредили, что разговор
пойдет о моих уроках,— горячился он.,— Необходимо же подгото
виться к такому обсуждению. Да и как можно серьезно обсуж
дать мои уроки, если на них побывали всего лишь Кузьма Афа
насьевич да вы. Пожалуйста, пусть приходят и другие учителя,
милости прошу, у меня секретов нет. А если у кого-то возникнут
вопросы, сомнения, принципиальные возражения — давайте об
судим, поспорим, я только рад буду...
— Ну вот,— вздохнул Кронид Евграфович.— Ох, и горячи
вы, молодые. Все думаете, что мы ущемить вас в чем-то хотим.
Да ведь о том и речь, чтобы обсудить, посоветоваться... Как, това
рищи, вы не против?
Учителя согласно закивали головами. Все устали после ра
бочего дня, торопились по домам, а педсовет и так затянулся...
— Пожалуйста, Кронид Евграфович, я тоже не против,— по
жал плечами Андрей Васильевич.
— В первую очередь начнем со словесников. Потом, конечно,
и до других доберемся,— успокоил завуч зашумевших учителей.—
57