172 / 216
Решил, если переписывались два года, так уж чтоб и шагу сту
пить без меня не могла и не посмотрела ни на кого... Может,
она и вправду устала от моих признаний. А может, и вправду
никогда и не любила? Что же теперь делать? Идти каяться, как
было всегда раньше? Но удар был нанесен такой, что я созна
вал — не смогу, на этот раз не смогу... Что-то удерживало меня
даже от того, чтобы написать, объясниться.
Не одну ночь промучился я в раздумьях, перебирая в памяти
прошлые встречи, наши разговоры... И, как эпилог, в конце всех
размышлений всплывал негодующий Наташин крик: «Если хо
чешь знать, я никогда тебя не любила!..» И снова становилось
пусто и безразлично все вокруг. И ни бежать, ни виниться уже
не хотелось... Все было напрасно... все.
Перед экзаменами Вера, по-видимому, чтобы отвлечь меня
от невеселых мыслей, пригласила в гости в свою деревню. Она
уезжала домой в пятницу вечером, а меня обещала ждать в суб
боту. У них в Нискасах, оказывается, намечался какой-то празд
ник местного значения.
— Приезжай, не пожалеешь,— сказала Вера,— Развеешься
немного, а то совсем скучный стал. Нельзя же так...
Я неопределенно пожал плечами, не обещая ничего конкрет
ного. Но на другой день, промаявшись до полудня в общежитии,
махнул рукой на гору учебников и потопал к автобусной стан
ции.
Эх, жизнь-колдунья, вечная загадка, вечная кудесница...
Если б я знал... Если бы предположить мог когда-нибудь,
разве стал бы раздумывать полдня, ехать мне в Нискасы или
нет. Да я бы помчался быстрее ветра, полетел бы птицей быст
рокрылой к этим самым радужным, чистым и волнующим, как
клич журавлиный, лучшим дням моей юности.
Там повстречал я ее... Русоволосую девушку, с затаенной пе
чалью в серых глазах, тбнкую камышинку на веселом, говорли
вом празднике... Не заметил, как и день прошумел, как отлетели
давившие последний месяц тяжелые думы.
Оля-Оленька... А по-нашему, по-чувашски — Ульга... Так я
назвал ее. Оля-Оленька-Ульга.
Уже и праздник отшумел, растекся ручейками по дворам го
ворливых, певучих Нискасов, а мы, набродившись по лесным,
еле угадываемым тропкам, все сидели на узенькой скамеечке пе
ред Олиным домом. Не странно ли: нежданно оказался в чужой
деревне, приехал просто так, от тоски сбежал, а вот сижу кото
рый час с негаданно встреченной девчонкой, и уйти нету сил.
Сам не заметил, как улыбкой своей, легким туманцем в глазах
отогрела она мое ожесточившееся на весь белый свет сердце...
Тонкая, светлая, задумчивая, была она похожа на только что
распустившуюся пушистую вербу. Выбивавшиеся пряди волос,
пушистых, легких, только дополняли это сравнение. А улыбка
Олина... Она была неяркой, но такой ласковой и теплой, как сол
нечный луч, прибившийся сквозь утренний туман...
Или я устал отчаиваться, или девушка и впрямь была необык
168