250 / 392
мои, ах, золотые вы мои ребята, чем мне отблагода
рить вас?» Мы сказали, что нас благодарить не надо,
мы делаем то, что должны делать в настоящее время
все пионеры. Завтра вместе с девочками опять пойду к
ней. Очень она хорошая старушка! Хотя ей уже под
семьдесят, и рожь нынче вместе со всеми жала, и кар
тошку копала. Говорят, кто-то ей сказал: «Тетушка
Маюк, тебе уже и дома сидеть не стыдно, мы и без
тебя управимся». А она ему ответила: «У меня два
сына на войне, я сама хочу их хлебом обеспечить».
И такую добрую старушку чуть не убил противный
Колька!..
Потом мы зашли к жене Иливана Ульдити. Она
живет на самом краю деревни. Домик маленький, тес
ный, а у нее шестеро детей, все маленькие, пока толь
ко двое из них ходят в школу. Самые младшие сидят
на печи. У печки на привязи теленок, под столом —
два ягненка.
Хозяйка встретила нас радушно.
— Заходите, заходите, ребята,— сказала она, как
бы стесняясь.— В тесноте, да не в обиде, проходите,
проходите. Беда ведь, до войны не успел наш отец но
вый дом поставить...
Илле сказал ей, зачем мы пришли.
— Э-эй, детки мои, если мне помогать, конца не
будет этой помощи,— нараспев сказала Ульдити.—
Я же совсем не могу работать. Осенью упала с поветей
на колоду и плечо вывихнула. До сих пор правой ру
кой ничего не могу взять — больно. Не могу даже
привезти дрова, данные мне, как солдатке, не могу об
молотить горох со своего огорода — так и лежит в
предбаннике. На мельницу не могу съездить, а мука
кончилась, уже соседям задолжала. Очень трудно. Де
ти малые, ни один еще работать не может...
Илле записал все ее нужды.
— Постараемся помочь,— сказал он.
— Да ведь и у вас отцов-то нет, все, как и наш, в
солдатах, и у самих, наверное, дома работы по гор
ло? — ответила Ульдити.
— В школе у нас народу много,— сказал Илле,—
по очереди будем работать, об этом не беспокойся...
Мы уже приготовились уходить, но Ульдити вдруг
задержала нас: «Погодитенка, за то, что вы ходите с
246