116 / 392
вчерашний фриц и давай резать ножом плечо. Режет,
режет, крови нет, а все равно больно. Я хотел бе
жать — да ноги до колен отвалились... С испугу и про
снулся.
—
Хорошо,
что не полетел вниз,— улыбнулся Ва
нюшка,— а то и в самом деле отвалились бы.
Тревоги улеглись, друзья сидели на сучьях и ве
село болтали. Санька смешно махал руками, дрыгал
ногами. Кровообращение понемножку восстанавлива
лось.
— Эге-ге, друг! — неожиданно зашептал Ванюш
ка, посмотрев куда-то через листву.— А ведь мы с то
бой на опушке ночевали. Вон деревня!
Обернувшись, Санька в самом деле увидел располо
женную в ложбине деревню.
— Везет нам,— сказал Ванюшка.— Если бы не
остановились здесь, обязательно попали бы... Ночью,
да еще после взрыва, недолго возились бы с нами.
— Неужели и здесь знают о взрыве?
— Не только здесь, а й в Германии уж, наверное,
известно. Ну, спускайся.
— Куда теперь? — спросил Санька, уже стоя на
земле.
— Я хотел бы заглянуть в эту деревню...
Санька недоверчиво взглянул на друга.
— Шутишь?
— Нет.
— А чего там делать?
— Во-первых, я есть хочу. Может, какая тетка и
накормит. Во-вторых?.. Во-вторых, послушаем, что го
ворят в деревне и узнаем, кто там обитает. Помнишь,
как говорил Михась: ничего мимо глаз и ушей не про
пускать.
Санька с тревогой посмотрел на друга:
— А немцы?
— Ничего! — махнул рукой Ванюшка.—Посмотри
на себя — рвань рванью... С собой у нас ничего нет:
ни оружия, ни сумки... А Пеструшка не помеха...
— Тогда пойдем,— согласился друг.
Опушка осталась позади, когда где-то справа раз
дался взрыв. Ребята остановились, как вкопанные, и
быстро переглянулись.
— Что это?
112