198 / 230
Черти всю рожь ему смололи и
мешки на воз уложили.
Ахвандюк говорит сатане:
— Дорога не близкая, одному и
скучно и страшновато: чего хороше
го, еще укокошат. Дал бы мне для
компании одного своего отпрыска.
Ладно, дам,— ответил сатана.
Взобрался Ахвандюк на воз, поса
дил рядом с собой отпущенного са
таной чертенка, свистнул, гикнул на
медведя и покатил домой.
1
годьезжает к деревне, каких-ни
будь версты полторы остается.
Поп с попадьей сидят дома, раз
говаривают:
— Ну, теперь-то уж пропал наш
работничек, царство ему небесное.
А дочь взяла подзорную трубу,
глядит в нее да и говорит:
-- Рано вы работника-то на тот
свет отправили —ион он едет живой
и невредимый на своем медведе. А ря
дом с ним сидит не поймешь кто:
человек— не человек, козел— не ко
зел, а с рогами.
Подкатывает Ахвандюк к дому.
Поп выходит на крыльцо, видит, кто
сидит рядом с работником на возу,
и давай креститься.
Ахвандюк же, как ни в чем не бы
вало, говорит:
— Это, батюшка, мельник, хоро
ший человек. Смолол за так, не взял
ни гроша, только у тебя в гостях за
хотел побывать. Не сердишься, ба
тюшка, что я приехал вместе с мель
ником?
Поп не вымолвил ни слова — ни
1
<*‘>(>ОГО, ни худого, словно язык к
зубам присох.
Ахвандюк выпряг медведя, стаскал
мешки с мукой в амбар, а чертенка
поселил в передней комнате;
Проходит день, другой, а Ахван
дюк все еще не отпускает гостя до
мой.
На мельнице пождали-пождали чер
тенка, беспокоиться начали. Сатана
говорит своим детям:
— Идите-ка, ребятки, к попу да
и задайте ему, как следует, за то, что
он держит у себя нашего мальчика.
Чертенята в ту же ночь наведались
к попу и повалили все заборы вокруг
его имения. На другую ночь переби
ли все стекла в окнах.
Люди начали смеяться над попом.
И он сдался. Пришел утром к Ах-
вандюку и говорит:
— Я сержусь, работник.
— Сердишься? То-то же, батюш
ка,— ответил
Ахвандюк.— Снимай
свой подрясник
И
подставляй спину.
Содрал он кожу со спины попа, а
потом сказал:
—- Теперь давай мне обещанные
триста монет, да
за
братьев шесть
сот.
А
Заодно
отдай
и кожу, кото
рую с
них содрал.
Вернулся Ахвандюк домой. И пер
вое, что сделал, подошел к братьям и
завернул им рубашки на спине.
— Ой-ой! Что ты делаешь? Боль
но ведь, чирьям-то,— заойкали братья.
Ахвандюк в ответ вытащил со
дранные с них ленты.
— Вот ваши чирьи, жалкие тру
сы. А вот ваши деньги, хоть вы их и
не заработали.
Отсчитал младший брат по триста
монет старшим братьям и сказал:
— Умными себя считаете, а с ка
ким-то попом сладить ума у вас не
хватило, спину ему подставили: дери,
батюшка. А я, дурачок, по-вашему,
сам содрал кожу с попа да еще и де
нег вон сколько принес.
После этого братья уже не говори
ли, что их младший брательник ду
рак, а во всем слушались его.
Давненько все это было, а вот по
ди ж ты—-имя Ахвандюка и до нас
дошло.
194