179 / 230
носится тоненький, уже почти уми
рающий голосок:
— Я здесь!
Тесть подошел к дереву, выкопал
сундук с Нуждой и повез его домой.
Дома он сбил замок и вытащил из
сундука еле живого Нужду.
— Иди-ка, теперь, Нужда, к сво
ему давнему, старинному другу, и
пусть он вместе с тобой заживет по-
прежнему.
— Нет, добрый человек,—отвечает
Нужда,— я ни за что к тому злодею
не пойду. Он же заживо похоронил
меня, хорошо, что ты спас от верной
смерти. Так что теперь я от тебя ни
куда не уйду.
Сказал эти слова Нужда и исчез,
Словно его и не было.
В ту же ночь у тестя пала лошадь.
На Петров день тесть сгорел: от до
ма и двора одни головешки остались.
И чем дальше, тем жизнь у него шла
все хуже и хуже.
А Васьлей по-прежнему богател и
жил в довольстве до самой смерти.
А память о нем осталась — так это
потому, что своим богатством Вась
лей делился с бедными, с теми, кому
не удавалось одолеть свою Нужду.
175