117 / 196
оказался третям в каком-то таком общем тексте, где первый "Лента
с дырками для шарманки" ("Родник" № 12, 1989 ), а второй - "Четыре
поперечных, или Открытое Письмо Лене" ("Родник" № 9 , 1990 ), яв-
лясь каким-то их продолжением, но не в литературоведческо-дидак-
тичном смысле, а чисто в технологическом. Последние года два ав-
тора интересовала какая-то такая штука, которая находится за соб-
ственно словесной реализацией текста, интересовали, естественно,
возможности работы с ней: намеренной - понятно, что неосознанно
работа с ней осуществляется при написании любого текста. Эту шту-
ку можно назвать "матрицей", что ли (в понимании термина близком
Д.Спиваку). Вопрос здесь заключается в том, насколько "матрица"
зависит от самого уже записываемого текста (в частности, от фак-
тур, входящих в него при письме). Насколько, то есть, она сущест-
вует самостоятельно, а насколько зависит от того, что приходит в
голову при записи - внося искажения, изменения, достраивая саму
"матрицу". Кажется, она самостоятельна и самостоятельна весьма:
в первых двух текстах автор занимался по сути прописыванием "мат-
рицы" своими словами, устраивая соответствия ей на уровне разного
рода фактур, связь между текстом и "матрицей" оставалась, поэтому,
весьма серьёзной. Данный случай, вроде бы, свидетельствует о том,
что "матрица" самостоятельна более чем; в состоянии натянуть на
себя практически всё что угодно, к тому же оказывается вовсе не
промежуточным объектом между автором и записанным текстом, но на-
против: промежуточностью между автором и "матрицей" оказывается
сам текст, словесная фиксация, для читателя которая окажется прос-
то родом упаковки: "матрицы" в слова.
При этом данный ("ДК") текст является для автора его текстом
- хотя собственно его слов тут очень мало. Остаётся предположить,
что и сам выбор исходных материалов был весьма произволен: сделать
этот текст можно было бы и на какой-то другой готовой литературе.
Но, кажется, это не так.
Андрей Левкин
116