Трубина, Марфа Дмитриевна. Детство

отец с матерью ездили к ним на свадьбу: сына он тогда женил.

— Друг Метри, ты мне как родной,—не раз говорил он отцу.

— А мы родные и есть,—соглашался с ним отец. — Нас

ведь только Волга и разделяет, а так мы очень близки друг

другу.

Так, думал о хороших людях, я и не заметила, как аккуратно

залатала носки брата. Мать зачем-то пошла в избу, и я увяза-

лась за ней.

Брат спал на нарах около двери. Лицо его пожелтело, глаза

провалились, когда-то черные волосы показались мне какими-

то бесцветными. А руки, лежавшие на груди, были тонкие, и

кожа на них словно просвечивала.

На столе — закоптелый черный чайник, переделанный из

старого ведра. Рядом с ним—куски пирога, наверно, это гос-

тинцы друга Чамаипи. Брат спал, видимо, очень чутко, и, как

мы ни старались ступать осторожно, он проснулся. Сев на

нарах, он зашелся в тяжелом кашле, держась обеими руками

за грудь.

Когда приступ кашля прошел, он, едва переводя дыхание,

спросил у меня:

— Ну, как экзамен выдержала?

Я с радостью поведала ему, что получила похвальный лист.

И брат, ласково глядя на меня, сказал:

— Вот и молодец. Теперь надо готовиться как следует

в Симбирск, тогда поступишь...

Он хотел еще что-то сказать, но проклятый кашель снова

затряс все его тело. Не переставая кашлять, брат лег в постель.

Я, чтобы не тревожить его больше, незаметно выскользнула из

избы.

Вечером пришли бабушка с дедушкой. Брат чувствовал себя

получше и вышел вместе со всеми посидеть на крыльце, чему

старики очень обрадовались.

— Ах, сынок, как тебе повезло на хороших-то людей. Не будь

их, так и погиб бы во цвете лет. Дай бог им здоровья,—не уста-

вая, повторяла бабушка.

— Да, есть смелые люди... И как не побоялись в такую пу-

чину сунуться. Кормилицын и сам чуть было не упал, когда

меня вытаскивал,—вспоминал брат.

— Пусть им в жизни всегда будет хорошо,—вступил в .раз-

говор дед.—А это так и бывает: кто сам добро делает, тому и

остальные добром платят.

— Вот поправлюсь, обязательно выберусь в Козловку и

поблагодарю еще раз всех... Кормилацын поговаривал,

сруб срубить бы неплохо, вот я ему и подсоблю,—(сказал брат.

184