5 / 154
зар. Производство налажено: машина своя, для поросят
устроен специальный ящик, в этих делах отец толк знает.
Но вот эта его жадность! И все на счету, все на учете.
«Москвич» тоже денег стоит, это верно, да ведь на одних
деньгах далеко не уедешь... Поначалу Коле такие рассуж
дения не нравились, но мало-помалу он увидел в них свой
смысл...
А спасительное решение уехать в город было неожидан
ным и для него самого, об этом он раньше и не думал.
Коля высунулся в открытое окно кабины, но свежий ве
тер не принес облегчения. Правда, для колхоза четыре меш
ка — капля в морс, сам Степан Степанович тащит, навер
ное, поболее, иначе на каких бы кормах он каждую зиму
вскармливал двух десятипудовых свиней? Да и сам-то со
своими поросячьими глазками да толстым брюхом как
хряк. Всем делом у него крутит худая и бойкая, как сини
ца, посаженная в клетку, жена, которая моложе его лет
на двадцать пять, с ней лучше не связываться. Но ведь и
его никто не схватил за руку, а не пойман — не вор...
Все эти мысли ничего, кроме досады да растерянности,
не приносили. Лишь одно было слабое утешение: никто не
видел. Да и на работе постепенно начал забываться. У ком
байнов ждать не приходилось, а на механизированном то
ку и тем более: въехал на подъемник, высыпал из кузова
зерно в бункер — и готово. Выгружать хлеб сейчас легко
и удобно.
Когда Коля разгрузился и начал было выруливать со
двора на дорогу, откуда ни возьмись — сам председатель
Федор Кузьмич. Пришлось останавливаться. Сердце опять
тревожно и часто забилось, и в голове пронеслось как спа
сение: «Уеду!..»
Федор Кузьмич открыл дверцу, занес уже ногу на под
ножку, но, прежде чем сесть, спросил:
— Где папаша?
Хоть бы поздоровался!
— Уехал.
— На базар?
Коля молчал.
— А где мать?
— Дома,— И добавил, помедлив:— Болеет.
— Как называется болезнь?— Председатель, сощурив
шись, глядел на Колю, и тот чувствовал на себе этот
взгляд.— Не Семен ли заразил ее этой болезнью, что жад
ностью называется?— негромко спросил Федор Кузьмнч.
298