11 / 154
$ори не заставляют себя долго ждать и горят каким-то осо
бым волшебным золотым жаром. Дорога на птичник еще
не просохла как следует, и в низинках по утрам розовели
настоящие озерки.
Но над полем уже вовсю заливались жаворонки, и рас
сыпчатые звонкие трели их ласкали сердце Урине. Она бы
ла уверена, что птицы поют только для нее, потому что кру
гом все еще спят. До птичника — две версты, и, пока идешь
тропинкой, которую сама и протоптала, заря разгорается
и начинает всходить солнце. Сторож к приходу Урине вы
пускает кур, а сам отправляется домой.
Она берет два ведра пшеницы и рассыпает ее в корыте,
а потом приносит воду. Наевшись, куры начинают рыться
в песке. Наверное, за ночь они устают на насесте и теперь
отдыхают; некоторые даже валятся на бок и вытягивают
лапы. Одни петухи не знают покоя: хороводятся с курами,
бьют крыльями и призывно кокочут.
Глядя на них, Урине почему-то и сама начинает волно
ваться. И, чтобы отвлечь себя, поскорее берется за какое-
нибудь дело: идет в пустой птичник, возьмет метлу... Но
волнение не проходит так быстро. Ведь теперь Семен приез
жает домой из своего техникума раза два-трн в месяц.
И вот в такие минуты, когда кровь ударяет в голову, Урнне
сердится на Семена. Но мало-помалу успокоившись, она
начинает рассуждать иначе и не осуждает его. Видимо, так
надо, пускай учится, говорит она себе. Но на сердце все-
таки остается какая-то тоска.
Корм на птичник привозил обычно дед Степан. Заболел
ли он в тот день, или что другое случилось, но приехал
вдруг Федор. Он тоже вернулся из армии и начал работать
в колхозе заведующим на ферме. Раньше он на птичнике
никогда не появлялся один, а если было дело, то приходил
или с ветеринаром, или с дедом Степаном. Ну, а тут при
ехал один на подводе, привез пшеницу в тугих, теплых меш
ках... А ведь она знала, что рано или поздно так будет: при
едет Федор один. И ждала этого дня, хотя сердце замира
ло от стыда и страха. Вот он н приехал... А когда взял ее
за руку да сказал: «Ириша»,— она потеряла рассудок...
С того-то дня все и началось у них. Даже когда Семен при
езжал домой, она как будто и не замечала его. «Ириша» —
это звучало в ней, как самая сладкая музыка. Теперь-то она
узнала, что такое любовь. И поняла, что только Федора и
любила и будет любить всю свою жизнь.
А он просил ее разойтись с Семеном и от людской мол
304