16 / 154
Но Семен Ильич не слушал ее: она была сломлена и
не могла повлиять на его торговлю.
— Не купила — значит, не очень и нужно,— снисходи
тельно заметил он, засовывая подальше первую выручку.—
Так, кто следующий? Кому вот этого красавчика?
Не слишком-то охотно покупали люди поросят, узнавая,
какую цену заламывает Семен Ильич. Но что поделаешь?
Почешут-почешут в затылке, да и берут. Магазины в таких
маленьких городках, как Канаш, стоящих посреди полей и
лугов, небогатые. Надеяться не на кого, кроме как на свое
подсобное хозяйство. И вот за полчаса распродал всех сво
их поросят Семен Ильич. Он и сам был немало удивлен та
ким оборотом дела. По восемьдесят рублей... и за полчаса!
От радости потирал ладони. Карманы распухли от денег —
больше тысячи рублей. Надо было поскорее привести их в
порядок. Семен Ильич огляделся. Даже жалко стало, что
все так быстро кончилось и народ разошелся, словно ниче
го и не было. Только по-прежнему неподалеку стояла низко
рослая корова, и ее хозяин с угрюмым безразличием, от
вернувшись, смотрел в сторону, да в овощном ряду торго
вали огурцами, луком и прочей зеленью. Ничего интересно
го. Правда, Семен Ильич обратил внимание на синенький
«Жигуленок», который стоял у ворот. Было ясно, что на нем
никакого товару не привезли — уж очень у этой машины
был праздный вид, не то что у его рабочего «Москвича».
Кто бы это мог быть? Воров канашских Семен Ильич не
боялся, да и какие уж тут особенные воры, но все-таки
деньги стоило привести в порядок. Семен Ильич сел в ма
шину и стал выруливать из ворот рынка. Тут он увидел, как
к синенькому «Жигуленку» бойко заторопился немолодой
мужчина с круглым упитанным лицом, в кепке. Впрочем,
мало ли на базаре толкается всякого народу?..
Семен Ильич вроде бы успокоился, да и дорога отвлека
ла внимание — надо было поскорее выехать на шоссе. Но
все же невольно посматривал в зеркальце: не едет ли сза
ди синенький «Жигуленок»? Нет, синенького «Жигуленка»
не было. И тут Семен Ильич стал вспоминать, что когда
продавал поросят и вошел в азарт, то почувствовал на себе
чей-то недобрый взгляд. Он, правда, привык не только к
таким взглядам, но и к оскорблениям: людям всегда кажет
ся, что с них дерут втридорога. Но тут было что-то другое.
Пожалуй, так же подозрительно смотрят на тебя хозяева,
когда ты ставишь вьюшки да выкладываешь дымоход, всем
кажется, что ты, печник, где-нибудь да вмажешь горлышко
309