223 / 422
деялись, что немецкий артдивизион, по всей вероятности
спешащий на фронт, не станет задерживаться из-за роты
партизан и ночыо уйдет своим путем. В самом деле, бить
по неполной роте плохо вооруженных партизан из тяже
лых орудий было бы равносильно стрельбе из пушек по во
робьям. Но, как скоро выяснилось, немцы не собирались
уходить. Около полуночи к артиллеристам подошли тан
ки. Через некоторое время гул моторов послышался и с
противоположного берега реки. Айгашев в это время без
мятежно спал. Командир третьего взвода Юркин с трудом
разыскал его и с не меньшим трудом разбудил.
— Что случилось? — спросил майор.
— С того берега вернулись разведчики,— доложил
Юркин.
—На чем они переправились?—перебил его майор.
— Нашли небольшую рыбацкую лодку, она берет че
тырех человек. Сделали четыре рейса. Они видели, как в
деревню прибыли солдаты. Насчитали около ста человек.
Что будем делать?
— Как что? Будем бить фашиста.
— Но они нас окружают. К утру мы окажемся в мы
шеловке. Пока Дверцу не захлопнули, может, переправим
ся через реку, уйдем отсюда, как советовал замполит? —
спросил комвзвода.
— Об этом не может быть и речи! — строго сказал Ай
гашев.— Иди и продолжай наблюдение за противником.
Лодку держи наготове. Возможно, я сам переправлюсь на
тот берег, посмотрю, чем занимается враг и как его лучше
бить.
Юркин хотел еще что-то сказать, но майор нетерпеливо
отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
«Да, дела,—размышлял Айгашев.—Пожалуй, мы прав
да попали в ловушку. Как же быть? Неужели это конец?»
Дрожь пробежала по телу. Впервые смерть предстала
перед ним не как нечто отдаленное, возможное, а как впол
не реальная опасность. Мысль его заработала лихорадочно.
Остался ли хоть какой-нибудь шанс спастись? Вряд ли.
В таких случаях люди говорят: «Погибать, так с музыкой».
Но Айгашев привык рассматривать все, что делалось во
круг и что предстояло делать ему самому, с точки зрения:
«А что мне это даст?», «А что я получу от этого?» И те
перь, почувствовав близкую гибель, он не изменил своей
привычке. «Конечно,— рассуждал он,— если смерть неиз
бежна, очевидно, следовало бы принять ее героически. Но
что мне это даст? Посмертную славу? Почет, уважение и
219