191 / 422
какого-то пустяка. Особенно страшен был последний сон.
Почему-то она оказалась, вся голая, в каком-то просторном
зале. Вдруг появились эсэсовцы. Лица, мундиры, руки у
них были измазаны кровью. Увидев Еву, они начали и ее
мазать кровыо, но она не приставала к ней. Тогда какой-
то фашист вытащил огромный нож, исполосовал все ее
тело и начал снимать белую кожу один кусок за другим.
Как было ей больно и страшно! Она пыталась вырваться,
но не могла, руки и ноги не слушались ее, а когда позва
ла на помощь, из груди не вырвалось ни звука. Неожи
данно грянул гром, и огромная двустворчатая дверь с шу
мом и грохотом раскрылась настежь. Сразу пахнуло
могильным холодом. Фашисты отступили, в страхе при
жались к стене. В зал вошел человек во всем белом. Шел
он, вытянув обе руки вперед, как слепой, очутившийся в
незнакомом помещении. Поравнявшись с Евой, он оста
новился, повернулся к ней, медленно провел обеими ру
ками по ее лицу, шее, плечам и, видимо не узнав, з аш а
гал дальше. Ева узнала в нем Турханова, напрягла все
свои силы, громко крикнула:
— Володя, это же я, Ева! Вернись, спаси меня от этих
извергов!
Но Турханов ничего не слышал и не видел, дошел до
противоположной стены, и стена сразу разрушилась, а он
скрылся во мраке.
— Ха-ха-ха! — заржали фашисты.— Он мертв. Мы его
убили. Не жди теперь. Никто не спасет тебя...
Тут Ева проснулась. Сердце бешено колотилось в гру
ди, на лбу выступил холодный пот. Судорожным движе
нием она сбросила с себя одеяло, ощупала лицо, руки,
грудь, ноги и, только убедившись, что жива и невредима,
поняла,- что все это видела во сне. «О боже!
возмути
лась Ева — Разве мало наяву мучений, чтоб еще и во сне
мучиться? З а что такое наказание!»
Кругом царила тишина, покой. Спать уже не хотелось.
В голову лезли всякие мысли, перед глазами, как на кино
экране, мелькали знакомые образы, среди которых, как
Гулливер среди лилипутов, возвышался образ Турханова.
Мысленно она говорила с ним, и постепенно реальное и
вымышленное в ее воображении смешалось. Сон тихо и
незаметно снова подкрался к ней, но вдруг где-то хлопну
ла дверь, послышались шаги, а через мгновение открылась
калитка.
— До свидания, дорогие товарищи! Желаю вам успеха!
187