186 / 422
Ева не ответила. Она не знала, что это за люди и как
с ними вести себя. Между собой они говорили только по-
немецки, и она догадалась, что шофер не знает польского
языка. «Значит, он — немец,— подумала она.— А майор,
очевидно, переодетый поляк, но из правых. Это все рав
но — черт коричневый или черный. Не надо с ним спорить,
не надо раздражать, тогда, может, довезут».
— Опатув,— послышался голос шофера,—Здесь всегда
проверяют документы.
— Ничего страшного. Мы им заткнем глотку. Остано
ви! — приказал майор.
Автобус остановился. Послышались голоса, площадная
брань, плач и причитание. Кого-то высаживали из маши
ны, тот ругался по-немецки.
— Документы? — потребовал строгий голос.
— Пожалуйста! — ответил майор.
Некоторое время
было тихо. Потом щелкнула зажигалка. Должно быть, з а
курили — Ева отчетливо почувствовала запах табачного
дыма.
— А это что? — спросил прежний голос.
— Разве не видишь — гроб!
— В гробу кто?
— Наша медсестра. Работала в инфекционном отделе
нии, заразилась тифом и скончалась вчера. Везем в Люб
лин к матери. Она из фольксдойче. Хотите проверить?
— Нет, не надо,— ответил проверяющий.— Проезжай
те скорее!
Дверь захлопнулась, и автобус покатил дальше.
— Видал, как перепугался! — сказал майор.— Пожа
луй, в следующий раз придется запастись настоящим
трупом.
Что на это ответил шофер, Ева не слышала. Дорога
была разбита тяжелым транспортом, гроб все время под
скакивал. Девушка держалась изо всех сил, чтобы не вы
валиться. Казалось, ее немилосердно колотили каким-то
тупым предметом. Она закусила губы: было так больно,
что хотелось кричать. В конце концов она все же не вы
держала и открыла крышку. В это время шофер остановил
автобус.
— Приехали,— сказал он громко,— Вот Камень-гура.
— Вылезай! — крикнул майор.— Тут недалеко, прой
дешь пешком.
— Спасибо! Я очень вам обязала... Д аж е не знаю, как
бтблагодарить...
Ее Не дослушаЛй — дверца захлопнулась, и автобус
182