18 / 422
кам, но и их женам. За ним же, как он полагал, подобных
талантов не наблюдалось.
— Боюсь
я,— откровенно признался он,— справ
люсь ли?
•— Вот это уже напрасно. Не боги горшки обжигают.
Я прочитал вашу автобиографию. Пишете вы грамотно,
а для меня это главное. Остальное приложится потом... Ну
как, принимаете мое предложение? — спросил комдив.
Володя не стал возражать...
В то время Барсуков писал воспоминания. В будущей
книге он хотел рассказать о том, как из офицера царской
армии стал красным командиром, воевал против белых, а
теперь отдает свои силы и знания подготовке командир
ских кадров для Красной Армии. Надо признаться, почерк
у него был ужасный, а работать на пишущей машинке он
не умел. Поэтому грамотный помощник, способный при
вести в порядок рукописи, представлял для него особую
ценность.
Работали они в неслужебное время. Сергей Васильевич
ходил по комнате и диктовал, а Владимир записывал. Пос
ле правки рукопись перепечатывалась на машинке. Так
продолжалось почти целый год. З а это время начальник и
подчиненный хорошо узнали, полюбили друг друга. Скром
ный и трудолюбивый лейтенант понравился не только
своему начальнику, но и его супруге — Анастасии Варла
мовне, работавшей тогда в гарнизонном госпитале зубным
врачом, а их сын, шестилетний Коля, просто души в нем
не чаял.
Между тем работа над рукописью близилась к концу.
Книга обещала быть интересной и полезной. Особенно уда
лись автору главы, посвященные жизни и деятельности
большевика-подполыцика Поливанова. Барсуков впервые
встретился с ним в 1916 году на фронте, куда этот про
фессиональный революционер прибыл под видом добро
вольца и, испол'ьзуя массовое недовольство солдат затянув
шейся войной, развернул агитацию против царизма. Среди
солдат и нижних чинов началось брожение, участились
случаи открытого неповиновения. Целые подразделения
отказывались идти в бой, требовали вывести полк в тыл
на переформирование. Командование скоро поняло, откуда
грозит опасность, н решило вырвать с корнем «больше
вистскую заразу». Поливанова арестовали, обвинили в
шпионаже в пользу немцев и предали военно-полевому
суду. Расправа была крутой: большевика приговорили к
смертной казни. Подобные приговоры обжалованию не
14