11 / 140
к ней не пристанет. Нет, не пристанет,— повторила она
и вышла, хлопнув дверью.
Все приумолкли. Только Маша зло проворчала:
— Тоже мне — дама крестей! Раньше сама не могла
терпеть Саламби, когда Валерий на нее заглядывался,
а теперь заискивает перед ней.
Колю больно резанули эти слова. Он с трудом сдер
жался.
Кто-то тихо постучал в окно, выходящее во двор. Вик
тор приподнял занавеску, вгляделся в темноту.
— Кто это? — спросили у него.
— Саламби, вот кто! Не говорите о ней больше ни
слова...
Когда вошла Саламби, Коле показалось, что стены
комнаты как будто раздвинулись, стало просторнее, свет
лее. Девушка была в голубом платье и в легких хромо
вых сапожках. Она протянула ему руку и приветливо
улыбнулась:
— Здравствуй, Коля!
Юноша всматривался в ее голубые глаза и чувство
вал, как в груди у него разливается что-то теплое, неж
ное, чему нет названия. Ее глаза цвета весеннего неба
как бы спрашивали:
«Неужели ты осуждаешь меня и, как они, не веришь
в мою чистоту?»
Коля тихо и не сразу ответил:
— Здравствуй, Саламби.
Девушка не задержалась около него. Она уже здоро
валась за руку с другими, называя каждого по имени.
В выражении ее лица, в голосе, в .улыбке чувствова
лась то детская простота и наивность, то девичья стыдли
вость, то женская ласковость и нежность. Глядя на нее,
Коля сам хотел быть лучше, чище, добрее. Хотел сделать
для нее что-то приятное, большое. Ее радость радовала
и Колю, ее позор не давал покоя и ему.
Откинув резким движением косу за спину, Саламби
сказала как ни в чем не бывало:
— Даша, я пришла попросить у вас большой таз. Сво
его такого у нас нет, а мне с дороги нужно помыть ре*
бенка.
Коля крепко сжал зубы, чтобы не закричать от него
дования. Скрип девичьих сапожек напомнил ему тот.день,
9