5 / 54
Угахви, сама того не замечая, приостановилась на
опушке и вздрогнула. В ночном лесу, ясное дело, не
очень-то весело, какой-то холодок закрадывается в душу.
Боязливо отводя орешник, она выбралась на неболь
шую полянку. В это время где-то неподалеку захохота
ла лесная сова.
А тут еще посреди поляны показалась чья-то чер
ная тень... К тому же, справа, между деревьями, что-
то трещит, хрустит, точно кто-то в новых лаптях про
хаживается...
Услышь Угахви эти таинственные шорохи днем, об
радовалась бы как дитя; сейчас же девушка насторо
жилась, прислушалась, потом наклонилась и рассмот
рела черную тень... Оказывается, выкорчеванный пень!
«Чего только не примерещится ночным глазам», —
укорила себя Угахви, и какое-то непонятное чувство
заполнило ее сердце: ей одновременно было и страш
но и весело. «Тебя, лесочек, я не боюсь. Я тебя люб
лю, и ты меня радуешь. Мне хочется расправить кры
лья и божьей коровкой броситься в твои объятия», —
проговорила она вслух.
У ночного леса своя, жуткая, красота. И этот ог
ромный темный лес — единственный верный друг Угах
ви, только с ним делится она самым сокровенным,
сердечным. Даже с Ольгой и Хветли не разговаривает
так много и душевно, как с природой. Подолгу может
Угахви рассказывать какому-нибудь безмолвному де
ревцу красивые сны, увиденные накануне вечером,
сама подолгу слушает вековые думы гордых крон, и,
благодарная, поет им невеселые песни о детском сча
стье. Угахви, как и все чувашские девушки, в песнях
изливает свои печали и горести. Никто не разгадает по
таенных мыслей чувашки, не услышав ее песен. И она
не станет петь перед каждым. Даже перед подругой; а
может, и перед мужем тоже...
Если ты не слышал, как разговаривает человек со
своим другом, то не понять тебе его. Точно так же не
узнаешь Угахви, не побывав в ее любимых лесах, по
лях и лугах...
184