431 / 486
— Да, соскучился я по деревне, верно. Поживу ма
лость здесь, а там видно будет.
— Родная деревня — что родное гнездо, в любую не
погоду и стужу согреет, — вставил свое слово и Эндюк.
— Это верно, верно... Мне Тимрук сказывал, в Сим
бирске ты его из нужды здорово выручил. Спасибо тебе
большое за это, Тухтар, спасибо, век не забуду твое
добро.
— Да не за что благодарить-то, любой бы так на моем
месте поступил, ведь все мы люди.
— Тухтар, — хозяин перевел разговор в другое рус
ло, — ты давай не стесняйся, будь как дома, захочешь
жить в деревне — скажу тебе как на духу: мой дом —
твой дом, выбирай любую комнату... Ты, сколько тебя
знаю, человек незлопамятный, небось не сердишься, что
домик твой я к себе перевез...
— На все сердиться — сердца не хватит... А дом мож
но и новый поставить, собраться с силами — и поста
вить, — Тухтар при этом тягостно вздохнул.
— Так зачем ставить? Я ж сказал — живи у меня,
выбирай любой угол.
— А одинокому угол всегда найдется, йысна, одино
кому много не надо, было бы тепло...
— Мы вот с Эндюком очень дружно живем, авось и
ты с нами подружишься, к делу нашему приобщишься...
— Ты хотел мне что-то сказать, йысна?
Хозяин дома не спеша наполнил стоящую перед ним
рюмку.
— Я ж тебе говорил, под Ярославкой у меня кирпич
ный заводик имеется... На-ка вот, держи, для завязки раз
говора, думаю, не повредит, — Шерккей протянул Тух
тару полную рюмку, — пригуби малость. Вот было бы
неплохо, ежели бы ты согласился вместе с Эндюком там
работать. Может, подумаешь?
— Дело-то для меня не новое, только я к тебе в ра
ботники, получается, наняться должен?
— Зачем же в работники? Слово это, сынок, никому
не в радость, так что ты его и не поминай всуе. Вон Эн
дюк уж который год у меня работает, а работником себя
не считает.
— Ты, никак, меня в улбуты записал? — испытующе
посмотрел на Шерккея Эндюк.
— Вот те на! — растерялся Шерккей. — Ежели мы все
улбутами станем, нам и лошадь запрячь будет некому, —
и криво усмехнулся.
427