405 / 486
Хозяйка, аккуратная маленькая старушка, радушно
встретила гостя, сказав при этом, что Улька куда-то отлу
чилась, вот-вот должна быть. Тухтар провел Тимрука в свою
комнату, они разделись и попили чаю с кренделями.
Тимрука, разомлевшего от бани и изрядно уставшего,
клонило в сон, но он бодрился и продолжал рассказы
вать Тухтару деревенские новости, какие знал сам. С того
дня, как Тухтар ушел из Утламыша, там многие успели
пережениться, выйти замуж и умереть. Каких-либо сног
сшибательных новостей не было. Ильяс, братишка Тим
рука, все в школу рвался, не знай, пошел или нет,
Тимрук не знает. Двоюродная сестренка Чегесь, дочка дяди
Элендея, стала почти девушкой, красивая такая, на Се
лиме похожа, только посветлее, пожалуй, будет... Отец
хлопочет по хозяйству, а когда Тимрук уезжал в город,
начал кирпичное дело, неизвестно, правда, будет из этого
толк или нет...
— Отчего же не будет? Вышел толк, и еще какой. Отец
твой уже и дом успел построить...
— Собирается строить, ты хочешь сказать? — вопро
сительно заглянул в глаза Тухтара Тимрук.
—Да, нет, не собирается, уже построил, говорю тебе...
— Я, дядя Тухтар, хотел тебе об этом еще давеча ска
зать, но не... повернулся язык...
Тимрук виновато взглянул на снятые с ног сапоги, на
рубаху — подарок Тухтара, зачем-то потрогал ее пальца
ми и глубоко вздохнул. Не имел он права принимать это
от Тухтара, не имел!.. Он готов был провалиться сквозь
землю и все же начал разговор:
— Мы перед тобой сильно виноваты, дядя Тухтар...
— Да я знаю, все знаю, — опередил его Тухтар. —
Дом у вас сгорел, остались вы на голом пепелище, жить
негде, вот и свезли к себе мою избенку...
— Ты... ты об этом откуда узнал? — Тимрук вылупил
глаза на Тухтара.
— Удивляешься? Да недобрая-то весть верхом скачет,
а добрая пешком идет, Тимрук. Так что не удивляйся и
не вини себя: в этом твоей вины нет ни капли. Наверно,
отец твой думает, что, ежели я вернусь в деревню, буду
жить в его доме? Напрасно. Если и вернусь, больше к
нему на поклон не пойду никогда.
— Да гнезда у нас родового не осталось, вот он и
перевез твой дом-то...
— Гнезда, говоришь, родового? А-ха-ха-ха! — звонко
рассмеялся Тухтар. — Это дядя Шерккей так сказал, да?
26. Черный хлеб.
401