410 / 486
— Приятного аппетита! — пожелал ему Михайла.
— Спасибо. А почему ты не садишься обедать?
— Успею еще.
Ильяс устроился на углу стола. Он, в отличие от Ке-
мела, ест не торопясь. Похлебка у него тоже вкусная, с
мясом. Правда, оно почему-то не уварилось, зубам не под
дается. И почему оно сегодня такое жесткое? Ведь он сам
видел — суп закипел еще до того, как они вышли сбра
сывать снег с крыши... Ильяс недоуменно посмотрел по
сторонам. Михайла в это время тоже наливал себе суп.
Ильяс снова попробовал откусить мясо и еле-еле проже
вал кусок — мало того, что оно было жесткое, оно поче
му-то еще и красное. Ильяс хорошо помнит, что дядя
привез ему десять фунтов жирной свинины, он сам по
солил ее, чтоб не испортилась, и дед Палля поставил ее
в амбар. Сегодня он отрезал кусок от этого мяса, оно не
было красным, а сейчас вон как будто невареное...
А Кемел ест с завидным удовольствием. Его пухлые щеки
быстро двигаются вверх-вниз, а мелкие белые зубы раз
жуют не то что любое мясо — железо нипочем раскусят...
И тут Ильяс сообразил, какое мясо ест Кемел и ка
кое оказалось в его чугунке. Он молча зацепил ложкой
мясо из своей миски и кинул в лохань возле печи. Его
вдруг замутило и вырвало.
— Что с тобой, Ильяс? — Кемел быстро выбежал из-
за стола, подошел к Ильясу. Но тот, опершись головой и
руками о стену, продолжал давиться рвотой. Потом, пе
реведя дух, кивнул на лохань, сказал прерывисто:
— Видишь?.. Я тебе!.. — и не договорил, замахнувшись
на друга рукой.
— Ты чего, драться надумал? — удивленно восклик
нул Кемел. Между ними тотчас встал Фимка.
— Вы чего выкамариваете, ребята?
Ильяс сделал глубокий вдох и выдох, губы его дрожали.
— Ты зачем так безобразничаешь? — уставился он на
Кемела покрасневшими мокрыми глазами. — Вот тебе за
это! — и звонко шлепнул по щеке, хотя сам при этом
еле удержался на ногах. А Кемел стоял ошарашенный,
не понимая, в чем провинился перед товарищем. Но тут
он увидел в лохани кусок красного мяса и понял, в чем
дело. Не мешкая, со всего размаху стукнул Ильяса по
спине. Фимка, видя, что друзья снова сцепились, опять
встал между ними.
— Да перестаньте вы, черти, беситься! Чего вы сце
пились? Из-за чего?..
406