50 / 216
— Нина, ты не сердишься на меня? Пойдем домой, сегодня
к нему все равно уже не пустят.
Они медленно пошли по дорожке, но, не доходя- до забора,
остановились.
— Нет, я не сержусь,— наконец разжала губы Нина, вытирая
мокрое от слез лицо.— Что ж сердиться? Разве это поможет
что-нибудь исправить? Только ты одно пойми: люблю я/его. Еще
со школы люблю. И на всю жизнь,— она горько вздохнула.— А
ты-то что за ним?.. Или приворожил? Успел?
У Дины — она чувствовала это — заполыхали щеки.
— Н-не знаю,— неуверенно выдавила она.— Я не думала об
этом...
— Вот видишь, не думала, не знаешь...— упрекнула Нина.— А
он такой... Если взбредет что в голову — своего добьется, я-то
знаю. Ты с ним не играй... Жаворонки, вон, поют в небе, а жи
вут на земле, а мы, девушки, все в облаках витаем. Эх, глупые,
мы, неразумные...— она пытливо глянула Дине в глаза.— Ведь
школу закончишь, наверное, в город поедешь, в институт? И
правильно, если талант есть. И лети, если крылья выросли, най
дешь себе еще пару. А я... А мы... Не вставала бы ты на нашей
дороге, Дина. Ведь это же не игра в куклы, это жизнь наша по
ломается: моя, твоя, его... Не маленькая, понимать должна.
И такая мука и отчаяние были в ее голосе, так горели стра
данием Нинины глаза, что Дине стало страшно. Она почувство
вала, как занемели и покалывают у нее кончики пальцев...
— Да ты не думай,— неуверенно выдавила она,— Я как ус
лышала про аварию — так испугалась... Приехала сюда, особен
но не раздумывая. Ведь мы с ним...— поискала подходящее сло
во,— и не дружим даж е. Толком-то и не говорили ни разу. А
знаешь, как он говорит...— Дина спохватилась и замолчала.
Петелкина беспокойно заломила руки.,— хрустнули костяшки
пальцев. Губы у нее побелели.
'— Да уж знаю, как он говорит,— вырвалось у нее.— Господи,
и какие ж е мы доверчивые. Поманит парень красивыми слова
ми, и мы, как бабочки на свет, летим и сгораем, обжигаем кры
лышки. Но Виталия я никому не отдам! Слышишь, никому! Он
мой, м ой !— почти кричала она. И вдруг, опомнившись, стихла,
прижала руки к щекам, зашептала Дине в самое лицо: — Ты не
слушай его, не слушай. Он все врет! Красивые слова говорит,
завораживает, а потом. Ох, ядом его слова те окажутся,
Дина!
Дина никогда не видела раньше Нину в таком состоянии. Да
и слышать такого не приходилось, разве что в кино, но там же
все придуманное, а здесь... И что эта Нинка к ней прицепилась?
Виталий же ясно сказал, не нужна она ему. Как не стыдно так
унижаться? Дина вдруг неожиданно вспылила:
— Д а не любит он тебд! Можешь ты это понять или нет?
Как тебе не стыдно, что ты за ним бегаешь? Прилипла, как ре
пей... Это он так говорил,— спохватилась девушка,—- не я приду
мала. Раза два, говорит, проводил ее до дому, так она уже про*
4Й