Агивер, Х. Утро журавлиное

пробежало. Ковш Большой Медведицы опрокинулся и льет жид

кое золото, хо'ть горстями греби.

«Так и до петухов сидеть можно... Пойти доспать, что ли?»

Мигулай махнул рукой и пошел в старый дом; где спала жена...

Под утро, едва Хвечис проснулась и вышла у з 

нать, как там сын, да сняла с ворот большой замок, во двор

вошли встревоженные Матвей с Ксенией.

— И-и, гостюшки дорогие,— медовым голосом запела Хве

чис, наскоро поправляя растрепавшиеся волосы и одергивая

платье.— Проходите, проходите... Сама к вам сегодня собира

лась...— На заспанном лице ее заиграла довольная улыбка.—

Есть о чем у нас поговорить. Пойдемте в избу, чего на улице-то

стоять?

Почуяв чужих, к гостям кинулась собака. Она зло рычала,

как будто собиралась растерзать пришедших.

Хвечис прикрикнула:

— Пшол вон, чертенок! Своих родственников новых не при

знал? Привыкай, привыкай... Это теперь нам не чужие лю ди ./

Хвечис сошла с крыльца, подозвав собаку, вымахавшую за

несколько месяцев едва не с теленка, стала сажать ее на цепь.

Ничего, ничего, пусть полает... Напугала, видно, родственничков.

Нечего шляться по утрам, людей беспокоить.

— Что же во дворе мы стоим? Айдате-ка в избу...

— Да нет, некогда нам рассусоливать,— перебил хозяйку

Матвей.— Рановато еще по гостям расхаживать. Подружка Д и 

нина сказала, что она у вас осталась. Это как же так?

— А так вот, дорогой сват,— засмеялась Хвечис, провела ла

донью по губам, как бы стирая смех.— Пожениться они заду 

мали с моим Виталькой. Ну, вчера по этому случаю и гулянье

устроили, вроде обручения, что ли, не знаю, как у них там, у мо

лодых, это называется. Да мне-то все равно, по правде сказать,

как это называется... Так что родственники мы теперь с вами.

— Чего болтаешь-то? — Матвей плотнее запахнул пальто,

потер застывшее на ветру ухо, возмущенно покрутив головой.—

В своем ли ты уме? Да ведь она учится еще...

— Ну и что с того? — Хвечис опять разобрал смех.— Учеба

учебой, а дело их молодое. Или сам таким не был, забыл уже?

Плясали они, песни пели. Я уж е ушла потом. Виталька мне ска

зал, чтоб не мешала. Ну я и пошла спать. Сами разберутся, не

маленькие. Д а и дочка ваша нам по душе. Не против она, даже

рада. Надо бы и нам сговориться по-хорошему.

Матвей молча глядел на жену, которая концом платка сма

хивала с глаз слезы. Пришли они, одетые, видно, второпях:

Матвей даж е кепку не захватил, и у него мерзли уши. А Ксения

накинула, но забыла застегнуть жакет, и теперь нервно тереби

ла болтавшуюся на нитке пуговицу.