21 / 216
жизнь свою поломал. А мечтал с Елькой судьбу связать, планы
строил — как да что. Красивая была Елька и светлая. Она и
сейчас еще иную красавицу за пояс заткнет. Хвечис-то с ней и
рядом поставить нельзя, никакого сравнения.
Ведь он тогда и техникума не окончил, бросил, вернулся в
деревню до срока, боялся, что Елька замуж выскочит. В прав
ление счетоводом пошел, лишь бы при ней быть, в деревне. Тех
никум уже через два .года закончил, заочно. Был-то он рядом,
а вот не сложилось у них...
Елька дружила тогда с Матвеем, потом проводила его в ар
мию, ждала. А Матвей после армии махнул в Сибирь, уехал, шо
ферить на сборе живицы. Елька и осталась одна. Тогда и стал
Мигулай к ней клинья подбивать, обхаживать. А через некото
рое время получил он от Матвея письмо... Уже кто-то настрочил,
прыткий, в Сибирь, что протоптал Мигулай тропку к Елькиному
дому. Матвей грозился в письме пересчитать ему ребра, как
приедет, да советовал забыть дорожку к дому Ельки. «Учти,
Кочерга, каждый должен по своим тропинкам, а не по чужим
ходить. Иначе погуляет моя кочерга по твоей кочергиной спине».
Да разве запугаешь письмами парня, если в сердце его по
жар заполыхал? Не послушался Мигулай совета, не перестал
торить тропу к Ельке, провожал при каждом удобном случае
домой, вызывал на свидания. И девушка не чуралась Мигулая,
не всегда, а все ж е приходила то к речке, то -за околицу...
Неизвестно, чем бы все у них закончилось, не надумай од
нажды Мигулай справить себе новые брюки. По правде сказать,
как начал работать да деньги получать, Мигулай иногда и вы
пивать стал. То ли для храбрости, когда на свидания ходил, то
ли чтобы показать, что все ему — трын-трава. Вот и тогда «при
нял», когда отправился заказывать брюки к Хвечис, которая
слыла в деревне искусной портнихой. Ну и скроила ему Хвечис
брюки — на всю жизнь... Вместо брюк-то надела хомут на шею.
Потом уже, как-то в порыве откровения, призналась ему жена,
что давно, оказывается, его высмотрела, да не знала, как за
влечь. А тут и случай подвернулся. Парень с делом пришел, а
она его за стол, да угощать, да подливать, вот и набрался по
первое число, а утром, когда проснулся на мягкой перине, уви
дел рядом с собой Хвечис. Жарким телом прижалась она к Ми-
гулаю, рукой шею его обвила и спит себе, как законная жена, с
которой накануне в сельсовете расписались. Вот тебе и раз!
Шел брюки шить, а выходит, скроил себе судьбу... Если бы не
Хвечис, отвязаться от которой после случившегося не было ни
какой возможности, может, и был бы он счастлив с Елькой.
Хотя кто его знает... Ведь она и Матвею тогда отказала. Теперь
уж ей за сорок, а замуж она так и не вышла. И Матвей обма
нул ее, выходит'. Жил-жил в Сибири, а вернулся с молодой ж е
ной. И теперь детей у них — пятеро, а у Ельки — никого...
А может, Елька и не пошла бы заднего, Мигулая... Матвей-
то вон какой здоровый и красивый г|арешГ^И
7
'М,ирулаю и тог
да было до него далековато, а уж тепер^... У “Ельки и братишки
I
Qr у .ЛИЧОипи,
2. Хведер Агивер.
эг
У ллиансна.
Б I Б Л *
1 Ь К
ИМ ^ ■ Г O f!', (ОГО
17