348 / 392
— Когда... пришла эта бумага? — шепотом спро
сил он.
— Вот, только что. Встретилась на улице Варька-
почтальонка и...
До той минуты Аркаш крепился. Но тут не сдер
жался, обхватил голову обеими руками и громко зары
дал. Илле не знал, что ему делать. Плач Аркаша
услыхали мать Илли и старый Пауль. Они быстро
подбежали к Аркашу.
— Что случилось?
Илле смолча показал на похоронную.
Ульга сразу изменилась в лице. Листок серой бума
ги дрожал в ее руке.
— Да, очень, очень дорого обходится нам гряду
щее счастье — кровью платим! — прошептал старик-
эстонец, шевеля посиневшими губами.
Ульга старалась успокоить друга своего сына, гла
дила его по. голове, говорила ласковые слова, но паре
нек не мог остановиться. Минут через десять, немного
успокоившись, вытирая руками глаза, проговорил:
— Как я об этом матери скажу?
— Она еще не знает?
— Бумажку я только что получил. Кроме меня,
никто дома не знает. А мать сейчас больна. С сердцем
что-то случилось. Вот уже неделю лежит в постели, а
если узнает, то наверняка не переживет.
— Тогда до поры до времени надо молчать... Если
сказать попозже, может, легче перенесет. Эх, жизнь,
жизнь! — Вдруг обессилев, Ульга опустилась на стул.
Все замолчали. Аркаш свернул похоронную и спря
тал во внутренний карман.
— Ты сегодня, конечно, на репетицию не пой
дешь? — тихо спросил его Илле.
— Пойду,— сказал Аркаш, вставая.— Всегда и
везде буду ходить! Ни от каких дел не откажусь! Мне
сейчас раскисать нельзя!..
— Очень правильно говоришь, сынок,— ласково
посмотрела на него Ульга.— Как бы в жизни тяжело
ни пришлось, человеку сдаваться нельзя, всегда надо
быть твердым...
— Правильно говоришь, хозяюшка,— добавил ста
рый эстонец.— Твердость — главное в нашей жизни.
Без этого и счастья не будет...
344